16 
— Что ж, это идея. Это даже очень неплохая идея. А крытая терраса там есть?
— Да. Закрытая веранда, а за ней терраса. Можете по желанию выбрать солнце или тень. Я могу ввести вас также в круг соседей, если хотите. Буквально в двух шагах от отеля живет пожилая леди Трессилиан. У нее восхитительный дом, и сама она восхитительная женщина, несмотря на то, что уже несколько лет почти полный инвалид.
— Вы имеете в виду вдову судьи?
— Именно.
— Я знавал одно время Мэтью Трессилиана и, думаю, с ней тоже встречался. Очаровательная женщина — хотя, конечно, с тех пор прошло много лет. Солткрик ведь находится неподалеку от Сэйнт Лу? У меня осталось несколько друзей в тех краях. Вы знаете, мне и в самом деле кажется, что Солткрик — это прекрасная идея. Я, пожалуй, напишу и выясню детали. Я хочу отправиться туда в середине августа — с середины августа до середины сентября. Я полагаю, у них есть гараж для машины и комната для шофера?
— Разумеется. Все необходимое.
— Мне, как вы знаете, приходится быть осторожным при ходьбе, особенно на подъемах. Я бы предпочел комнату на первом этаже, хотя там, наверное, есть лифт.
— О да, конечно. И лифт, и все другие удобства.
— Похоже, — сказал мистер Тривз, — что ваше предложение чудесно решает мою проблему. И я бы с удовольствием возобновил знакомство с леди Трессилиан.
Июль, 28.
Кэй Стрэндж в шортах и канареечного цвета свитере, подавшись вперед, наблюдала за игрой на корте. Шел полуфинальный матч турнира в Сэйнт Лу, одиночный разряд у мужчин. Невил играл против юного Мэррика, о котором говорили как о восходящей звезде на теннисном небосклоне. Юноша, несомненно, играл блестяще — некоторые из его подач принять было просто невозможно, но время от времени ему изменяло хладнокровие, и тогда турнирный опыт и огромный тактический арсенал его старшего соперника брали верх.
Счет геймов в последнем сете был три-три.
Скользнув на сидение рядом с Кэй, Тэд Латимер заметил с ленивой иронией:
— Преданная жена наблюдает, как муж рвется к победе.
От неожиданности Кэй вздрогнула.
— Ты напугал меня. Я не знала, что ты здесь.
— Я всегда здесь. Пора бы тебе это заметить. Тэду Латимеру было двадцать пять лет, и он был очень красив, хотя престарелые желчные полковники непременно указывали, что он «смахивает на итальяшку». У Тэда были густые темные волосы, красивый загар, и он великолепно танцевал.
Его темные глаза были очень выразительны, а своим голосом он владел с мастерством актера. Кэй знала его с пятнадцати лет. Когда-то они растирали друг друга маслом и загорали в Хуан ле Пене, вместе танцевали и играли в теннис. Они были всегда не только друзьями, но и союзниками.
Юный Мэррик подавал с левой половины корта. Невил отыграл, не оставив сопернику никаких надежд: блестящий драйв в дальний угол.
— Слева Невил играет отлично, — заметил Тэд — Гораздо лучше, чем справа. Мэррик здесь как раз слабоват, и Невил это использует. Он знает, где его ждет победа, и накрывает именно этот угол.
Гейм закончился.
— Четыре-три, Стрэндж впереди, — объявил судья. Следующий гейм Невил взял на своей подаче. Юный Мэррик в смятении посылал мяч за мячом в аут.
— Пять три.
— Кажется, дела у Невила пошли, — признал Латимер.
Но затем юноша собрался. Его игра стала осторожной. Он начал менять длину удара.
— Голова у него на месте, — одобрил Тэд. — А ногами он работает просто первоклассно. Да, это будет игра.
Постепенно Мэррик выровнял счет до пяти-пяти. Они дошли до семи-семи, и в конце концов Мэррик выиграл матч со счетом девять-семь.
Невил, улыбаясь и сокрушенно качая головой, подошел к сетке, чтобы обменяться рукопожатием.
— Молодость берет свое, — прокомментировал Тэд Латимер. — Девятнадцать против тридцати трех. Но я, Кэй, могу раскрыть тебе подлинную причину, почему игра Невила никогда не станет чемпионской. Он слишком хорошо умеет проигрывать.
— Чепуха.
— Нет, не чепуха. Невил, черт его возьми, всегда являет собой тип совершенного спортсмена. Я ни разу не видел, чтобы он вышел из себя, проиграв матч.
— Конечно, нет, — сказала Кэй. — Никто не выходит.
— Выходят, да еще как! Видели мы этих теннисных звезд, у которых сдают нервы. Они тогда ни с чем не считаются: победа — любой ценой. Но старина Невил — о, он всегда готов принять счет с улыбкой. Пусть победит сильнейший, и вся эта чушь! Господи, как же я ненавижу этот школьный дух! Благодарение богу, я никогда не ходил в школу.
16 
