57 
— Все в напряжении и готовы сорваться?
— Да, именно так… Нас всех это мучило. Даже мистер Латимер… — она остановилась.
— Я как раз собирался поговорить о нем. Что вы, мисс Олдин, можете сказать о мистере Латимере? Кто такой мистер Латимер?
— Я, право же, его мало знаю. Он — друг Кэй.
— Друг миссис Стрэндж? Они давно знакомы?
— Да, она его знала еще до замужества.
— Мистеру Стрэнджу он нравится?
— По-моему, да.
— То есть с этой стороны никаких проблем? — осторожно осведомился Баттл.
— Конечно, нет, — уверенно заявила мисс Олдин.
— И леди Трессилиан тоже хорошо относилась к мистеру Латимеру?
— Не очень.
Почувствовав в ее голосе раздражение и вызов, Баттл предпочел сменить тему разговора.
— А что эта горничная, Джейн Баррет, давно служит у леди Трессилиан? Вы считаете, ей можно доверять?
— Вне всякого сомнения. Она очень предана леди Трессилиан.
— Другими словами, вы не допускаете, что Баррет ударила леди Трессилиан по голове, а затем, чтобы отвести от себя подозрения, выпила большую дозу снотворного?
— Конечно, нет. Зачем ей это было нужно?
— Вы же знаете, она получает наследство…
— И я тоже, — сухо заметила Мэри Олдин.
— Да, и вы тоже, — повторил суперинтендент Баттл. — Вы знаете сколько?
— Мистер Трелони только что приехал. Он сообщил мне.
— А до этого вы не знали?
— Нет. Я, конечно, могла заключить по случайно оброненным словам, что мне оставят какую-то сумму. У меня ведь почти ничего нет. Во всяком случае недостаточно, чтобы жить, не подрабатывая. Я полагала, что леди Трессилиан завещает мне по меньшей мере сто фунтов в год, но у нее были еще дальние родственники, и я не знала, как она распорядится своей долей состояния. Конечно, мне было известно, что доля сэра Мэтью завещана Невилу и Одри.
— Выходит, она не знала, сколько оставляет ей леди Трессилиан, — сказал Лич, когда Мэри Олдин вышла из комнаты. — Во всяком случае она так говорит.
— Да, она так говорит, — согласился Баттл. — А теперь побеседуем с первой женой Синей Бороды.
VII
На Одри была светло-серая фланелевая юбка и жакет. В этом костюме она казалась такой бледной и бесплотной, что Баттл невольно вспомнил слова Кэй о «сером привидении».
Она отвечала на вопросы просто и сухо.
Да, она легла в десять часов, так же как Мэри Олдин. Ночью она ничего не слышала.
— Простите, что я вмешиваюсь в вашу личную жизнь, — произнес Баттл, — но как случилось, что вы оказались здесь, в этом доме?
— Я всегда приезжаю сюда погостить в это время года. Так получилось, что в этом году мой бывший муж решил приехать в это же время и спросил, буду ли я возражать.
— Это было его предложение?
— Да.
— Не ваше?
— Нет.
— Но вы согласились?
— Да… согласилась. Я чувствовала себя не вправе отказать.
— Почему же, миссис Стрэндж?
Она отвечала уклончиво.
— Не хорошо быть неблагодарной.
— Вы были пострадавшей стороной?
— Простите, не понимаю…
— Вы подали на развод с мужем?
— Да.
— Вам — простите за нескромный вопрос — никогда не хотелось ему отомстить?
— Нет, вовсе нет.
— Вы очень великодушны, миссис Стрэндж.
Она не ответила. Баттл потянул паузу, но, в отличие от Кэй, это не разговорило Одри. Она могла молчать, не чувствуя при этом ни малейшей неловкости. Баттл признал свое поражение.
— А вы уверены, что это была не ваша идея встретиться здесь.
— Абсолютно уверена.
— Вы в дружеских отношениях с новой женой мистера Стрэнджа?
— Мне кажется, она меня недолюбливает.
— А вам она нравится?
— Да. Она очень красивая.
— Что ж, спасибо. У меня больше нет вопросов. Она встала и направилась к двери, но потом остановилась в нерешительности и обернулась.
— Я хочу вам сказать, — торопливо и с плохо скрываемым волнением сказала она, — вы думаете, это Невил… что он убил из-за денег. Уверена, что это не так. Невила никогда не интересовали деньги. Уж я-то это знаю, мы были женаты восемь лет. Я просто не могу себе представить, что Невил мог кого-нибудь убить из-за денег — он… он… не мог этого сделать. Я понимаю, что мои слова не могут послужить доказательством, но я надеюсь, вы мне поверите.
Она повернулась и быстро вышла из комнаты.
— Ну и что вы о ней думаете? — спросил Лич. — Мне еще не приходилось встречать человека, который… который был бы настолько непостижим.
57 
