69 
У Одри вырвался вздох облегчения. На ее небольшом с тонкими чертами лице появилось выражение умиротворения, и оно вдруг напомнило свежую камею.
— Как гора с плеч. Я рада, что все это кончилось!
Невил бросился вперед.
— Одри, не говори ничего, молчи, молчи…
Она улыбнулась.
— Почему же? Это правда. И я так устала.
Лич глубоко вздохнул. Вот как все получилось! Сумасшествие, конечно, но зато меньше хлопот. Его поразила перемена, происшедшая с дядюшкой. Вид у старого служаки был такой, словно он увидел перед собой привидение. Он так уставился на эту несчастную, потерявшую рассудок женщину, как будто глазам своим не верит. «Да, интересное было дельце», — с удовлетворением подумал Лич.
И в этот момент, как гром среди ясного неба, прозвучал голос Хэрстла, который, открыв дверь в гостиную, возвестил:
— Мистер Макуэртер.
Макуэртер решительно вошел в комнату и широкими шагами направился прямиком к Баттлу.
— Вы занимаетесь делом леди Трессилиан? — спросил он.
— Да.
— В таком случае я хочу сделать важное заявление. Сожалею, что не пришел к вам раньше, но я только сегодня понял важность того, что случайно видел ночью в прошлый понедельник. — Он обвел взглядом комнату.
— Нельзя ли поговорить с вами наедине?
Баттл повернулся к Личу.
— Вы останетесь здесь с миссис Стрэндж?
— Да, сэр, — официально ответил Лич и, наклонившись вперед, что-то прошептал ему на ухо.
— Пройдемте со мной, — сказал Баттл Макуэртеру и направился в библиотеку.
— Так в чем дело? Мой коллега говорит, что видел вас раньше — прошлой зимой?
— Совершенно верно, — подтвердил Макуэртер. — Я пытался покончить жизнь самоубийством. Но это — лишь часть того, что я хочу рассказать.
— Слушаю вас, мистер Макуэртер.
— Так вот, в январе прошлого года я пытался покончить с собой — бросился вниз с Лысой Головы. В этом году мне захотелось снова посетить это место. В понедельник вечером я взобрался туда и некоторое время стоял, глядя вниз на море. Я смотрел в сторону Истерхед Бэй, а потом взглянул влево — иными словами, на этот дом. Его было хорошо видно при лунном свете.
— Продолжайте.
— Только сегодня я понял, что именно в ту ночь произошло убийство. — Он наклонился вперед. — Я расскажу вам все, что видел.
XVI
Баттл отсутствовал в гостиной всего лишь несколько минут, но остальным они показались вечностью.
Вдруг, потеряв самообладание, Кэй крикнула Одри:
— Я знала, что это вы. Я с самого начала это знала. Я чувствовала, что вы что-то замышляете…
— Пожалуйста, Кэй, — просительно произнесла Мэри Олдин.
Невил грубо остановил жену:
— Кэй, замолчи ради бога.
Тэд Латимер подошел к Кэй, которая начала всхлипывать, и мягко сказал:
— Возьми себя в руки. — Затем, обернувшись к Невилу, резко заметил:
— Вы, кажется, не понимаете, что все это время Кэй была в страшном напряжении. Почему вы нисколько о ней не заботитесь, Стрэндж?
— Со мной все уже в порядке, — произнесла Кэй.
— Чего бы это ни стоило, — заявил Латимер, — я заберу тебя отсюда.
Лич кашлянул. Чего только не наговоришь в такую минуту, уж он-то знает. Когда все пройдет, и вспоминать об этом будет неудобно.
В комнату вернулся Баттл. Его лицо было непроницаемо.
— Не могли бы вы кое-что разъяснить, миссис Стрэндж? — сказал он. — Инспектор Лич проводит вас наверх.
— Я тоже пойду, — сказала Мэри Олдин.
Когда обе женщины и инспектор вышли, Невил нетерпеливо спросил:
— А что, собственно, хочет этот парень?
Немного помедлив, Баттл ответил:
— Мистер Макуэртер рассказывает довольно странные вещи.
— Это поможет Одри? Вы все еще собираетесь ее арестовать?
— Я уже говорил вам, мистер Стрэндж, что должен выполнять свои обязанности.
Невил отвернулся. Выражение любопытства исчезло с его лица.
— Я, пожалуй, позвоню Трелони, — сказал он.
— Не нужно спешить, мистер Стрэндж. Сначала я хотел бы провести один эксперимент, подсказанный заявлением мистера Макуэртера. Вот только отправим миссис Стрэндж.
В сопровождении инспектора Лича Одри спускалась по лестнице. У нее был по-прежнему отрешенный вид, как будто происходящее ее не касалось.
Невил приблизился к ней, протягивая руки.
— Одри…
Она скользнула по нему невидящим взглядом и сказала:
— Не надо, Невил. Мне все равно. Мне абсолютно все равно.
Томас Ройд стоял у парадной двери, словно загораживая выход.
69 
