очень нудно 
149 
- в красной красной пещере
- около розовой двери
- белые белые волки
- сдвинув белые холки
- ждут того, кто поверит
- в сказку розовой двери
- или того, в чьей пещере
- словно фигурки на полке
- сдвинув белые холки
- около розовой двери
- ждут такие же звери
«Зубная паста», поморщился Басс. Однако игра телепродавщиц тут была ни при чем. Календарь предполагал совсем другую игру. Басс положил карточку на большой палец и щёлкнул снизу. Дважды перевернувшись в воздухе, чип упал на ладонь. Стих на экранчике сменился новостью о странных сбоях аппаратуры на какой-то космической станции. Нет, не то… Ещё раз.
Нужная информация появилась после пятого щелчка. Картинка по качеству сильно уступала фотке, которую он положил в ксерокс. Кроме того, у изображённого в календаре крысиного монстра было на четыре головы меньше.
Но Басса больше интересовала подпись. Глаза пробежали объявление по диагонали (редкий феномен… первый случай в Германии, 1748… чаще всего у чёрных крыс… невозможно вывести в неволе… частный зоопарк готов приобрести… ) и упёрлись в самое важное число.
Число было замечательным. Оно немного напоминало ленточного червя из истории Отто: тройка и длинный хвост нулей. Но Басс разбирался в мифических животных. Без сомнения, это был совсем другой червь. Его личный Червь Счастья. Уже один только вид его производил магический эффект. Басс широко улыбнулся и хлопнул музыкальный автомат по хромированному боку, как старого приятеля.
— Ну-у-у, если они столько платят даже за восьмиголового… Придётся идти, да?
Музыкальный автомат молчал, но Басс был благодарен ему даже за это.
# # # #
Гамбургеры удались. Может быть, потому, что Отто делал их сам. Он лично надрезал каждую вынутую из пандоры булочку с кунжутом, затем из другой пандоры доставал стейк величиной с детскую ладонь и запихивал его в булочку, предварительно вложив в мясную ладошку зелень. Ритуал повторялся снова и снова, активно воздействуя на зрение и обоняние Басса. А ревнивая слюноотделительная система так и вовсе расклеилась.
Все эти слабости плоти мог бы пресечь холодный скальпель интеллекта. Но и он бездействовал: перед мысленным взором Басса по-прежнему крутилось магическое число. Сумма, которую предлагали за крысиного урода, обещала решение всех проблем. Новые планы бодрили организм адреналином, что лишь способствовало усилению аппетита.
Отто решился заговорить лишь после того, как Басс взялся за пятый гамбургер.
— Слушай, а когда мы в институте… Ты ходил на спецкурс того сумасшедшего профессора ликантропологии? Который утверждал, что Дарвин был неправ, потому что симбиоз играет более существенную роль в эволюции, чем естественный отбор?
Басс кивнул, продолжая жевать. Прерывать обед не хотелось. К тому же было нетрудно догадаться, куда клонит Отто. Но тот ждал ответа.
— Помню, помню. Ему особенно не нравилась идея, что женщины выбирают самых умных мужчин и тем самым улучшают генофонд. В противовес этому он приводил статистику, согласно которой самые умные мужчины обычно женятся на самых безмозглых стервах, так что никакой эволюции не получается. По-моему, у профа были личные счёты с бабами.
— Нет-нет, у него и другие примеры были. Помнишь, про свиных паразитов, которые вылечивают рак у своих хозяев.
Басс запихал в рот очередную булку с мясом. И остановился. Ну вот, так всегда. Сначала все нормально, потом понимаешь, что чего-то не хватает… и только в самом конце, когда уже почти наелся, врубаешься — недосолено!
Он быстро схватил солонку, открыл рот и посолил ещё не пережёванный гамбургер. На лице Отто мелькнуло подобие улыбки — плесневый разлом в куске сыра.
— Так ты думаешь, он… сдох?
— Тфой лентофный ферфь? Фамо фобой.
Отто покачал головой.
— Это же не обычная цестода. Там в ней сидит искин. И у него сколько всяких ценных скриптов…
— Ага, формула лекарства от насморка. Очень помогает в канализации.
Отто задумался. Басс заметил, что немец даже не притрагивался к гамбургерам.
— Однажды я был на экскурсии в Старой Европе, в Мюнхене. — неожиданно быстро заговорил Отто. — Там на кладбище есть такая комнатка сторожа… Знаешь, в XIX веке многие боялись, что их похоронят заживо. В этой сторожке висят колокольчики, и от каждого тянется верёвочка в какую-нибудь могилу.
149 
