7 
«Будет сначала разминаться», — пронеслось в головах.
— …Нечистая сила на службе правоверных — это хорошо. Налей-ка мне, сынок, попробовать вот этого… э-э-э…
Под общий вздох облегчения Муса подскочил к Катбею. Короткий указательный палец муллы неопределённо блуждал в воздухе, целясь то в белый японский, то в зелёный китайский. Кажется, он все-таки склонялся к «плодам ли-чжи».
Муса открыл было рот, собираясь поведать мулле легенду этого чая — историю о китайской принцессе, которую насильно хотели выдать замуж, и поэтому она…
Но тут в его мозгу случился как бы взрыв, только неслышный. Так бывает, когда гранула сорта «порох» падает в кипяток. И так же, как от хорошего чая, в голове сразу стало ясно от гениальной мысли:
— Чашечку «Любимых Цветов Пророка», уважаемый?
Мулла расплылся в улыбке и кивнул. Толстый палец муллы указывал в зелёный чайник. Под одобрительный гомон посетителей Муса перенёс на стол Катбея чудо китайской культуры, которому суждено было сменить название и легенду, чтобы сохранить популярность.
Отец больше не мог запрещать бесовскую игрушку: выручка за этот вечер составила больше, чем за весь прошлый месяц.
На следующий день все повторилось при ещё большем скоплении народа. Даже случайный японец привёл с собой ещё двух «желтков» аристократичного вида, и трех гейш в придачу. А это, по местным меркам, тянуло на событие. Конечно, среди опытных терраформщиков попадались и неяпонцы, вроде деда Мусы. И многие суперкоралловые континенты были давно уже выкуплены у Японии другими странами. Но «крутые желтки» по-прежнему вели себя на новых континентах как хозяева. А уж чтобы снизойти до питейного заведения гайдзинов, да ещё вшестером!
Но Муса был готов к славе. В этот вечер, помимо повтора вчерашнего, он показал пару новых трюков и сварил несколько сложносмешанных чаев. А специально для «желтков» провёл дополнительную церемонию — затяжную медитацию с растиранием зеленого чая в ступке под звуки кото. Очарованные танцующей ступкой, японцы выдули за вечер годовой запас горькой крупнолистовой сенчи, которую давно уже никто не покупал.
Правда, семипалый Фатим чуть было не испортил все шоу, заявив, что сейчас на лету перепрограммирует флеер Мусы, чтобы эта машинка могла жонглировать сразу десятком чайников и таким же числом подносов с халвой. Ситуацию спас мулла, который включил Коран, поколдовал с искалкой и грозно пропел что-то очень красивое насчёт скромности и числа три.
Но все это было так давно! В прошлом остался и маленький бум, вызванный добавлением в меню именных и праздничных чаев, и более успешные идеи с чаем по Корану, чаем по гороскопу Друидов, чаем по Книге Перемен… За два года все привыкли к его трюкам на флеере, определились с любимыми сортами. Один только мулла продолжал эксперименты со смешиванием, благо ему все равно нечего было делать между намазами, а периодическое исполнение азанов требовало почаще промывать горловой имплант чем-нибудь тёплым.
Но ведь всякий подавальщик знает — завсегдатаи радуют лишь первые три раза. Особенно такие, прямо скажем, муэдзины.
Вот и сейчас надо снова исполнить прихоть этого зануды с голосовыми связками моржа-мутанта. И Шайтан опять спрашивает, будут ли они сегодня церемониться по-настоящему. Резонный вопрос: в последнее время Муса все чаще запускал церемонию на автомате. И терял опыт, который наверняка помог бы ему когда-нибудь уехать и…
— Конечно будем! — Муса резко прервал раздумья. — Включай машинку, блудный сын чайника и розетки! А то я с твоей постоянной помощью разучусь даже поднос держать.
# # # #
Неприятный звук, который Муса потом вспоминал множество раз, прервал его в самом конце церемонии. Заварка уже замедляла движение за стеклянными стенками, кольцо из ягод кишмиша вращалось над чайником в противоположную сторону. В центре этого хоровода висела и ослепительно сверкала капля бергамотового масла, подсвеченная двумя лазерами. Розовые сморщенные ягодки одна за одной падали в чайник, отмеряя секунды лёгким бульканьем в тишине…
Услышав позади странное фырканье, Муса дёрнулся и сбил свой изюмовый метроном. Сразу три ягоды плюхнулось в чайник, всплеск получился громче обычного. К счастью, Катбей смотрел в другую сторону — он тоже заметил, что в зале появился ещё один посетитель.
«Шайка, довари-ка это дело сам и просканируй нового», — шепнул Муса и сам чуть подался вперёд, чтобы разглядеть посетителя. Тот сел в самом дальнем углу, лица не видно. Но по крайней мере не машет руками, призывая подавальщика, и даже не вытягивает голову, как иные нетерпеливые. Просто сидит. Вот склонился к своей одежде, брошенной на соседний табурет. Роется в карманах. Значит, только что сел и никуда не спешит. Отлично.
7 
