очень нудно 
24 
Он знал слишком много.
Оливия доплыла до берега раньше, чем он, и уже надела халат, когда он вышел из воды. Задрав голову, она смотрела на луну, чтобы не видеть его красивое тело.
— Что-то не так? — спросил он, заворачиваясь в халат.
— По-моему, у меня лунный удар. — У Оливии подгибались колени. — Я чуть не потеряла серьги. — Она сделала шаг вперед и крепко прижалась к нему. В ту же секунду Джек заключил ее в объятия и начал целовать.
Она обхватила его за шею и тоже целовала. Он гладил ее волосы, прижимал к себе ее голову. Она могла бы сказать, что это случилось потому, что он застал ее врасплох, она просто не подготовилась. Но это ложь. Это случилось потому, что она так хотела. Она хотела закинуть руки ему на шею. Она хотела, чтобы он покрывал ее тело своими горячими поцелуями…
— Эй! — Откуда-то сверху донесся голос. Яркий луч пробежал по песку и остановился на них.
— Кто это?
— Это Ставрос, сторож, — пробормотал Джек. — И в тот момент, когда нас не надо сторожить. — Он закричал, подняв голову вверх: — Все в порядке, Став!
Ничего не было в порядке. Джек смотрел на Оливию. И прерывисто, яростно дышал. Он не мог поверить тому, что случилось, или, вернее, почти случилось. Он был схвачен в неистовстве страсти. С ними всегда так получалось…
— Оливия, — проговорил он.
Она уже надела сандалии и бежала по песку к тропинке. Наступила его очередь спотыкаться, подниматься по тропинке, тяжело дыша, в попытке догнать ее и сказать, что он сожалеет. Хотя он не сожалел.
К тому времени, когда он добрался до травяной площадки под деревьями, сторож еще стоял там. Но Оливия исчезла.
— Простите, мистер Джек, — сказал тучный сторож с большими усами. — Я не знал, кто там.
— Ладно, — проговорил Джек и похлопал его по плечу. Он пошел к ее палатке.
— Оливия, ты в порядке?
— Спокойной ночи, Джек.
* * *
На следующее утро Оливия, полная решимости, рано встала и заспешила в ту часть большой палатки, где находилась кухня. К счастью, она не встретила ни Джека, ни его спального мешка. Если бы он попался ей на пути, она бы перешагнула через него, притворившись, будто его не существует. Ах, если бы она могла! Джек существует. И она должна с этим мириться.
Несмотря на раннее утро, воздух уже нагрелся и загустел. Рабочие, нанятые для тяжелых земляных работ, уже начали копать.
Запах крепкого греческого кофе наполнял воздух. Она слышала, как прибыли студенты на своих шумных мопедах. Повар начал готовить для них американский завтрак — яйца, бекон и тосты.
Оливия поприветствовала студентов и сотрудников экспедиции, сидевших под тентом за длинными столами. Быстрый взгляд на сидевших за столом сказал ей, что Джека среди них нет. Можно надеяться, что он поел раньше и уже на раскопе.
Она увидела профессора Роббинса и приняла моментальное решение. Оливия подошла к нему и попросила перевести ее в другую команду.
— Мне больше хотелось бы работать здесь, в лаборатории. Очищать находки, сортировать их, фотографировать. Я привыкла возиться со щетками, уксусной кислотой и прочим, необходимым для обработки предметов старины. И конечно, я занялась бы классифицированием и составлением каталога.
— Это клаустрофобия? — спросил Роббинс с сочувствующим выражением на добром лице.
— Вовсе нет! — запротестовала она. — Если и есть, то чуть-чуть. Я только подумала, что могу быть полезнее здесь, чем на раскопе.
— Конечно, миссис Окли, я одобряю такой подход. Ваш опыт нам пригодится.
Оливия почувствовала большое облегчение. Таким образом она сможет находиться подальше от Джека.
— Пожалуйста, зовите меня Оливия, — попросила она.
Она пошла к буфетному столу и взяла свежий хрустящий хлеб. Хозяин только что достал его из дровяной печки. Какой прекрасный завтрак — хлеб, кусок козьего сыра с острым вкусом и немного оливок. Со всем этим богатством она присела на скамью рядом со студентом по имени Фред. Есть что-то удивительное в греческом завтраке.
Фред болтал со студентами о вчерашних танцах в клубе и о тамошних девушках.
— Вам надо сходить туда, — посоветовал Фред Оливии. — Греки очень забавные. Танцуют сиртаки и пьют узо. Будто завтра не наступит никогда.
— К сожалению, завтра наступает. И я слишком стара для таких вещей, — вздохнула Оливия.
— Нет, вы не старая, — не согласился с ней Фред. — Некоторые греки в клубе такого же возраста, как и вы.
24 
