30 
— Следовательно, вы считаете, что между ними не было более близких отношений?
— Разумеется, считаю! — Макларен был вне себя от гнева и возмущения. — Советую вам не слушать то, что болтает эта драная кошка Линда Спенс. Она может наговорить что угодно.
— Но, возможно, у мистера Клейтона все же зародились подозрения, что между его женой и майором Ричем существуют отношения более пылкие, чем дружба?
— Нет, этого не было, можете мне поверить. Кто-кто, а я бы знал об этом. Мы с Арнольдом были близкими друзьями.
— Расскажите, что он был за человек. Вы лучше, чем кто-либо, должны его знать.
— Арнольд по натуре был скрытным и сдержанным.
Он был очень умен и очень талантлив, я бы сказал, финансовый гений. Занимал видный пост в Министерстве финансов.
— Да, я это уже слышал.
— Он много читал. Коллекционировал марки. Очень любил музыку. Правда, танцевать он не любил, да и вообще не очень любил общество.
— Как по-вашему, это был счастливый брак?
Командор Макларен ответил не сразу. Казалось, вопрос заставил его призадуматься.
— На такие вопросы нелегко отвечать… Мне кажется, да. Думаю, они были счастливы. Он по-своему был ей предан. Я уверен, она тоже его любила. Во всяком случае, разводиться они не собирались, если вас это интересует. Правда, в чем-то их вкусы расходились, но это пустяки.
Пуаро кивнул головой. Он понимал, что большего от своего собеседника он вряд ли добьется.
— А теперь расскажите мне все, что вы помните об этом вечере. Мистер Клейтон обедал с вами в клубе? Что он вам говорил?
— Сказал, что должен немедленно уехать в Шотландию. Был очень этим раздосадован. Кстати, мы с ним не обедали. Он торопился на поезд. Мы заказали вино и пару бутербродов. Собственно, бутерброды заказывал он. Я пил только вино. Ведь я должен был ужинать у майора Рича в тот вечер.
— Мистер Клейтон говорил что-нибудь о телеграмме?
— Да.
— Он случайно не показывал ее вам?
— Нет.
— Он говорил, что хочет по дороге на вокзал заехать к майору Ричу?
— Так прямо — нет. Но сказал, что не уверен, сможет ли сам предупредить Рича о своем внезапном отъезде, а потом добавил: «Впрочем, Маргарита или вы объясните ему это. Позаботьтесь, чтобы Маргарита благополучно добралась домой». Он попрощался со мной и ушел. Ничего необычного я в этом не усмотрел.
— Он не высказывал каких-либо сомнений в подлинности телеграммы?
— А разве телеграмма была не настоящая? — испуганно воскликнул Макларен.
— Очевидно, нет…
— Странно… — Командор Макларен на мгновение словно окаменел, а затем, придя в себя, снова повторил:
— Очень странно.., не понимаю, для чего кому-то понадобилось вызывать Арнольда в Шотландию.
— Нам тоже очень хотелось бы это знать.
И Пуаро ушел, предоставив капитану ломать голову над тем, что он услышал.
5
Супруги Спенсы жили в крохотном коттедже в Челси.
Линда Спенс несказанно обрадовалась приходу Пуаро.
— О, расскажите, расскажите мне, что с Маргаритой! Где она?
— Этого, мадам, я не могу вам сказать.
— Она прячется, да? О, Маргарита чертовски хитра.
Но ей все равно придется давать показания на суде. От этого ей не отвертеться.
Пуаро смотрел на Линду Спенс пытливым, изучающим взглядом. Он вынужден был признать, что она, пожалуй, весьма привлекательна — по современным меркам (в то время в моде были женщины, похожие на худосочных, неопрятных подростков). Но Пуаро не был поклонником подобного типа женщин — чуть растрепанные (вроде бы случайно) волосы, хитроватые назойливые глаза, на лице никаких следов косметики кроме кроваво-красной помады… На миссис Спенс был бледно-желтый свитер, доходивший ей почти до колен, и узкие черные брюки. В общем, не женщина, а какой-то сорванец.
— А какое вы имеете к этому отношение? — спросила она, сгорая от любопытства. — Собираетесь спасать ее любовника? Вряд ли вам это удастся.
— Следовательно, вы считаете, что убийца он?
— Конечно. А кто же еще?
«Ну, это еще надо доказать», — подумал Пуаро. И вместо того чтобы ответить, сам задал ей вопрос:
— Каким он вам показался в тот вечер? Таким, как обычно, или вы заметили что-нибудь необычное?
Линда с загадочным видом прищурила глаза:
— Нет, он не был таким, как всегда. Он был... какой-то другой.
— Какой же?
— Разумеется, после того как ты хладнокровно зарезал человека…
— Позвольте, ведь вы тогда еще этого не знали?
30 
