очень нудно 
39 
Оливия печально вздохнула. Так вот как зовут эту женщину. Довольно сексуальное имя. Оно ей подходило, решила Оливия. Или, по крайней мере, ее голос сочетался с этим именем.
– Почему ты уехал, не попрощавшись? – спросила Оливия, сама не зная зачем. Ей не хотелось возвращаться к этой теме. Ей нужно было выспаться, отдохнуть, а утром встать со свежей головой. Ей необходимо обдумать, что же с ними произошло, что будет с их браком. – Несколько дней от тебя не было ни весточки. Мне показалось, ты забыл меня.
– Как я могу забыть тебя? – Натан улыбнулся. – Честно говоря, я был вне себя, потому что ты провела не только вечер, но и всю ночь со своими… друзьями. – Он пожал плечами. – Мне нужно было время, чтобы успокоиться, вот и все. Почему ты не ешь?
Тема исчерпана. Вот так просто. Оливия смотрела на него, сбитая с толку. Его послушать, так ничего и не произошло! Неужели он действительно верил в то, что говорил? Неужели это ей не снится?
Он уехал из Лондона, не попрощавшись, и вернулся с явным намерением обвинить ее во всех смертных грехах. Но в какой-то момент изменил, свои намерения и изменился сам. Как будто ничего не произошло. Он вел себя с Оливией так, как если бы она была его младшей сестрой, нуждающейся в ласковой заботе.
Это впечатление еще больше усилилось, когда он стал кормить Оливию яичницей с вилки и таким образом заставил ее съесть половину того, что было на тарелке. Она при этом чувствовала себя полной идиоткой. Он проследил за тем, чтобы она выпила вина. Только потом убрал поднос и отправился в ванную.
Уже в начале десятого Оливию стало клонить ко сну. Переживания и волнения, последних нескольких дней сильно утомили ее. Она лежала, уютно свернувшись, и хотела заснуть, но беспокоившие ее мысли не давали ей это сделать.
Почему вдруг Натан перестал злиться? Неужели он решил, что Оливии можно верить, когда она сказала, что поездка в Италию была чисто деловой? И если это действительно так, то почему он вел себя как старший брат или добрый дядюшка? Он, как ей казалось, был совершенно равнодушен к ней.
Оливия покраснела, поняв, что именно его равнодушие раздражало ее больше всего. Она же, наоборот, стремилась к нему и душой и телом, хотела, чтобы он занимался с ней любовью, владел ею, чтобы уверил ее, что все хорошо. И все же она боялась своего чувства и будет его бояться до тех пор, пока до конца не разберется с проблемой, связанной с именем "Саша".
А что, если Натан все-таки не поверил, что между ней и Джеймсом ничего нет? Что, если он считает их любовниками и великодушно решил предоставить ей, так называемую свободу? Она в его отсутствие может проводить время с Джеймсом, а сам он в командировке может развлекаться каждый раз с какой-нибудь новой «Сашей»! Никто не задает никому никаких вопросов, никто не предъявляет никаких претензий.
Нет, о подобном даже думать невыносимо!
Оливия приподнялась на подушке. Сердце ее разрывалось. Эти предположения противоречили тем отношениям, которые когда-то были между ней и Натаном, тому счастью, которому они вместе радовались. Нет, подобные мысли просто абсурд!
Немного успокоившись, Оливия закрыла глаза. Они должны верить друг другу. Они просто обязаны, если хотят сохранить свой брак.
Оливия попыталась представить себе Сашу. Она, должно быть, очень преданная, если появляется на работе в столь ранний час? У нее, вероятно, совсем нет личной жизни. Крупная бесцветная женщина с грязными волосами и прыщеватым лицом, но зато большая интеллектуалка. Или вдова средних лет, которой необходимо чем-то себя занять.
Да, но голос! Голос совершенно не соответствовал этому портрету!
Заскрежетав зубами, Оливия вновь скользнула под покрывало. Она не станет больше думать об этом. Мысли ее должны проясниться. Она и Натан должны найти время и откровенно обо всем поговорить. Глаза ее уже слипались, когда из ванной вышел Натан. И сна как не бывало!
Она вся затрепетала, ощутила непреодолимое желание, увидев обнаженное тело Натана. Стройный, крепкий, полный силы. О, как он был красив!
Оливия опустила длинные ресницы и затаила дыхание, прислушиваясь к шороху покрывала. Она почувствовала, как рядом с ней прогнулся матрас.
Оливия сгорала от желания. Ей так сильно хотелось любви Натана, что она не могла дышать.
Но она понимала: сейчас это невозможно, так как возникшие в их отношениях проблемы требовали своего решения.
Но желание нарастало, становясь все более сильным. Оливии хотелось сбросить с себя покрывало и мягкую хлопчатую пижаму. Они раздражали. Ей хотелось повернуться к Натану, обнять его, сказать ему о своем решении оставить работу в конце месяца. Таким образом, одной преградой на их пути будет меньше.
39 
