47 
Оливия была уверена, что очень скоро Натан сообщит ей о своем отъезде в Гонконг вместе с «секретаршей» для заключения сделки с филиппинской компанией, а оттуда они отправятся в Австралию.
Натан уже предупредил ее, что это произойдет. Сколько времени ему понадобится, чтобы решить, что в его жизни больше нет места для Оливии? Вероятно, очень немного.
Оставаясь внешне спокойной, Оливия пошла в ванную. Ей надо было сделать еще одну вещь, прежде чем окончательно решить судьбу своего брака.
Она не сможет удержать Натана, если он сам этого не захочет. Она не станет даже пытаться.
Если их браку пришел конец, ей придется собрать все свои силы в кулак и встретить свое будущее, которое она будет коротать в одиночестве. Придется смириться с этим. Придется научиться жить с невыразимой болью потери.
Но вначале…
Протянув руку к аптечке, она холодными одеревеневшими пальцами взяла из нее набор для пробы на беременность. Ее действия напоминали кадры замедленной киносъемки.
Купив этот набор несколько дней назад, она никак не решалась воспользоваться им. Да и сейчас нельзя было сказать, что ей хотелось провести эту процедуру. Она действовала и думала механически, как робот. Ведь у роботов нет чувств?
Спустя десять минут в ее жизни все перевернулось. Изменился весь мир. Оливия была буквально сбита с ног потоком разных чувств.
Она носила ребенка Натана!
Побледнев и едва держась на ногах, она прошла в спальню и села, дрожа, на край кровати. С одной стороны, ее охватил страх, а с другой – она была несказанно рада этой замечательной новости.
Она уже любила это крошечное существо, зародившееся внутри нее. И будет любить этого ребенка, ребенка Натана, до конца своих дней.
Но будет ли Натан чувствовать то же самое? Вдруг он решит, что она пытается просто поймать его?
Ведь он говорил о детях только в будущем времени. Он был слишком амбициозен, слишком занят, чтобы сейчас связать себя детьми и осложнить свою жизнь. Вот почему он был так груб, что было совершенно на него не похоже, со своей матерью, когда та попыталась заставить его посмотреть поместье Грейндж. Когда сказала, что очень скоро его семье понадобится более просторный дом, так как она ожидает появления внуков.
Ему не хотелось привязывать себя к загородному поместью, к дому, полному детей. Оливия так понимала его поведение. И это было до того, как их брак начал распадаться. А что же говорить сейчас?
Оливия вздрогнула, по ее бледным щекам потекли слезы.
Ей оставалось только одно – хранить свой секрет. Еще несколько месяцев ее беременность будет незаметна. За это время Натан, вероятно, решит, нужна ему Оливия или нет. А может быть, он настолько очарован этой страстной Сашей, что ему не захочется сохранить то, что осталось от его брака.
Как бы там ни было, но Оливия никогда не станет торговать своим драгоценным ребенком. Никаких сделок. Она не выдержит, если Натан вдруг решит сохранить брак только потому, что будет отцом.
Она хотела его любви. Всей, до конца. Или ничего. Она возненавидит себя, если почувствует, что он, решив осесть на одном месте, под улыбкой будет скрывать свои переживания.
Он должен иметь полную свободу решать свою судьбу, свое будущее. Если она скажет ему: ребенке, она лишит его этой свободы.
Она склонила голову, и волосы накрыли ее черным облаком. Вдруг она услышала, как открылась дверь и вошел Натан.
– Ливи! Так больше не может продолжаться. – Он волновался. Что-то его беспокоило. – Мне нужно тебе кое-что сказать… Признаться… – Говорил он с трудом, будто в чем-то каялся. Никогда прежде его голос так не звучал. – Ты, вероятно, возненавидишь меня. И я этого заслуживаю. Но обещай мне, что выслушаешь меня. Попытайся понять.
Оливия в шоке взглянула на Натана, и перед глазами у нее все поплыло, голова закружилась, слабый румянец, едва угадывавшийся на лице, исчез окончательно.
Натан собирался прямо рассказать ей обо всем. Рассказать о своем романе с Сашей, о том, что Оливия больше ему не нужна, произнести те ужасные слова, которые окончательно разрушат их брак. Она знала это! В чем же еще надо было ему признаваться?
Оливия схватилась рукой за сердце, будто пыталась удержать его, не дать ему вырваться из груди и разбиться вдребезги. В ушах у нее стоял шум, в глазах все помутилось, и она уже не видела Натана. Но все же почувствовала его стремительное приближение, услышала его взволнованный голос:
47 
