очень нудно 
32 
– И теперь тебе будет скучно, – посочувствовал Рафик, но внутренне обрадовался: Энн одна в номере!
– Это вряд ли. Скучать особенно некогда.
– Я надеюсь, ты пригласишь меня на чашку кофе?
Энн задумалась: что плохого в том, что он зайдет к ней?
– Пошли, – выдавила она с трудом.
Они подошли к ее двери и обнаружили перед ней бутылку вина и записку: «Энн, эта бутылка скрасит твое одиночество. Встретимся утром. Джин».
– Какая заботливая у тебя подруга, – улыбнулся Рафик. Он прошел в комнату и начал разжигать камин, пока Энн готовила кофе. – Я открою вино? – спросил он. – Или не стоит? Как твоя аллергия?
Энн нахмурилась, вспомнив, к чему привел коктейль из таблеток и шампанского.
– Я вполне могу обойтись без вина, а ты как хочешь.
– Думаю, мне это тоже не нужно.
Бросив быстрый взгляд на огромную кровать, Энн ничего не сказала, только покраснела.
– Я получила хороший урок, который никогда не забуду.
– Что не забудешь? Что спала со мной на одной кровати?
– Это как раз то, о чем я не хочу вспоминать. Ты что, приехал дразнить меня? Скажи, Рафик, как могло случиться, что я совсем ничего не помню? Уверена, женщины, которые спали с тобой, не могут забыть тех чарующих мгновений.
– А что бы ты хотела помнить? – Он налил ей соку и подал стакан. – Я хочу тебе сказать, Энн, что ты самая удивительная женщина, которую я встречал в своей жизни. Мы с тобой знакомы уже почти месяц, даже успели обручиться, а мне кажется, что я встретил тебя только вчера. До сих пор не знаю, что ты сделаешь в следующую минуту.
Энн почувствовала, что атмосфера в комнате постепенно стала накаляться… Они оказались у края пропасти…
– Иди сюда, к огню, – позвал ее Рафик – Ты вся дрожишь.
Она села на пушистый ковер и вытянула ноги. Они молчали, смакуя удивительное чувство покоя, охватившее их. Казалось, они могут сидеть так вечность. Но в воздухе все нарастало напряжение. Энн чего-то ждала… Она заметила, что при входе в дом Рафик по восточному обычаю снял обувь. Ей показалось, что это придало обстановке особую экзотичность.
– Значит, ты приехал дышать морским воздухом? – Энн прервала молчание.
– Я приехал к тебе, разве ты не поняла?
Она попыталась что-то сказать, но в горле пересохло.
– Я никогда раньше не испытывал такого ни к одной женщине.
Он взял ее руку и стал массировать ладонь большим пальцем, отчего по всему телу у нее побежали мурашки. Она вся горела.
– Я думал о тебе все время. Когда тебя нет рядом, я скучаю. Мне всегда надо знать, где ты и что делаешь. Энн, ты так отличаешься от всех девушек, которых я знал, что я испытываю неутолимое желание разгадать тебя. Ты понимаешь, что это значит? – Он поднес ее руку к губам и стал медленно целовать каждый палец.
Ее тело пылало, словно у нее внезапно подскочила температура. Она повернулась и встретила его требовательный взгляд. Энн никогда не испытывала такого острого чувства всепоглощающей любви. Внутри у нее все плавилось от его взгляда, его прикосновений, его голоса…
Он притянул ее к себе. Энн ждала, что он ее поцелует, ждала как никогда. Сейчас она впервые захотела, чтобы он закрепил свое право на нее. Она не могла больше противиться зову плоти, кровь бурлила в ней, требуя любви. Она находилась под властью его голоса, его запаха, его мужественности… Она была одурманена им.
Чего он ждет?
Наконец он коснулся губами ее губ, она вздохнула с облегчением, но тут же отпрянула, испугавшись собственной страсти. Нет!
– Дай мне немного вина, – попросила Энн. Он покачал головой.
– Нет. Энн, хочу, чтобы ты знала, что действительно произошло тогда. – И он стал целовать ее снова. В губы, лицо и шею, туда, где билась жилка.
– Не понимаю, зачем ты говоришь мне об этом сейчас? – едва дыша, спросила она.
– Тогда было то же, что и сейчас, – прошептал он ей в ухо.
Он целовал ее снова и снова. Губы стали требовательными, но Энн уже не боялась его – она боялась, что он остановится. Да, именно этого боялась она, скромная девственница Энн Шеридан. Страсть его возрастала, и она чувствовала то же самое… Он целовал ее шею, грудь, плечи… Энн мучительно стонала, не осознавая, что уже не в силах остановить свое падение…
Огонь, который сжигал ее изнутри, достиг небывалой силы. Она начала стаскивать блузку, Рафик лихорадочно ей помогал. Он пристально разглядывал ее тело. Грудь с напрягшимися под его взглядом сосками привела его в такое возбуждение, что он забыл все на свете и в экстазе припал к ее розовой атласной коже.
32 
