очень нудно 
64 
– Я кхочу пхить на ватшем снимкхе с пхивом, моджно?
Я кивнул, и он засеменил к бару – черный паук, вставший на задние лапы. Делая вид, что вожусь с настройкой аппарата, я приглядывал за ним. Нет, драпать он не собирался. Стал болтать о чем-то с барменом. Прошло целых две минуты, прежде чем он снова оказался у столика. И сразу встал в такую комичную позу, что я не мог сдержать усмешки. Счастливый паук, салютующий тебе бутылкой пива, – это надо видеть!
Я снял крышку с объектива, но индиец вдруг замахал руками.
– Нет-нет, нуджен кхарасивий пхон…
Он указал на пряничную башенку прямо перед воротами парка. Я кивнул. Он быстро перебежал через пятачок, отделявший кафе от ворот, и принял ту же комичную позу на фоне башенки.
Когда я нажимал затвор, весь видоискатель вдруг заволокло черным. Я поднял голову. Передо мной стоял усатый официант, демонстративно загораживая обзор.
– Будете заказывать?
Надо же, как не вовремя! За три месяца этот усач уже несколько раз видел меня здесь. Естественно, он запомнил клиента, который заказывает минералку и сидит с ней два часа, занимая лучший столик и не оставляя чаевых.
Теперь он мрачно завис надо мной и всем видом намекал, что я его уже достал. Но не показывать же ему корочку спецотдела!
– Нет, не буду, – отрезал я, пытаясь заглянуть за его массивный корпус. Официант – скорее всего, нарочно – сделал шаг в ту сторону, куда потянулся я. И снова заслонил ворота. Я сурово глянул ему в лицо, прочел там недоумение и наконец сообразил, что если я ничего не заказываю, то по неписаным ресторанным законам мне и сидеть здесь не положено.
– Вернее, буду, – исправился я. – Только спрошу у приятеля, чего он хочет. Вы не могли бы отойти?
Но там уже никого не было. Я прихрамывая добежал до ворот и выглянул наружу. Увы! Имея фору в сотню метров или пару минут задержки, не так уж трудно сбежать от бывшего оперативника с простреленной ногой, который к тому же слишком вжился в роль фотолюбителя.
Не скажу, чтобы я совсем забыл этот случай. Но уже через месяц он стал просто «одним из», отошел на задний план. Психов же в парке навалом, я говорил. Буквально через два дня один пьяный русский показывал любовь своей девице: встал на руках на парапет той самой террасы с гаудевыми скамеечками и начал орать, что пройдет таким раком полный круг. Половину прошел да и рухнул вниз. Высота-то всего три этажа – казалось бы, как тут можно череп проломить?
А через неделю еще веселее история. Швырнули наконец в «крокодила» емкость с голубоватой жидкостью, по всей мозаичной спине растеклась. Я, естественно, проявил чудеса бега на короткие. По дороге успел через «Кодику» вызвать подкрепление из наших. А они в свою очередь и обычную охрану свистнули. Выходка вандалов из БАСФ, ясно дело! – все тут как тут, пальцы на спусковых. Даже пара репортеров вездесущих откуда-то выскочила.
А жидкость оказалась молочной смесью. На террасе, что как раз над «крокодилом», мамаша-американка кормила ребенка. Пацан чего-то разревелся да как швырнет бутылочку вниз через кусты! Вот и весь терроризм.
Зато в сентябре, в Париже как раз, я вспомнил эту баечку про фотобанк. Когда уже отщелкал и Эйфелеву, и Версаль. Мы сидели в кафе на Монмартре – последний день, всё такое. Ги только что нарисовала пару голубей, благо они болтались под ногами, и стала читать газету. Попутно она в сотый раз объясняла мне, что фотография это не искусство. Я вяло отбивался, хоть я и не такой образованный.
Тут Ги и прочитала мне вслух эту заметку, про взлом одного из серверов «Кодики». Якобы нашелся там какой-то «черный ход». Ги сразу вставила шпильку насчет моего аппарата.
Я в ответ расчехлил «Кодику», протянул к ней и пролистал последние несколько кадров, добавив, что с моим аппаратом всё в порядке, если, конечно, она имела в виду этот аппарат, а не тот, который на улицах демонстрировать неприлично, но и с тем у меня тоже вроде нет проблем.
Ги бросила презрительный взгляд на камеру и заявила, что там всё равно ни черта не видно.
«Ну, уж тебя-то видно везде!» – отшутился я. Хотя она права: что там увидишь на экранчике размером в один квадратный ноготь? Лицо Ги на переднем плане еще можно различить, но что там сзади – какие-то контуры зданий, микроскопические фигурки прохожих…
И тут мне сделалось не смешно. И голуби сразу стали звучать так, словно они издевательски хмыкают. Я вспомнил индийца.
И еще кое-что вспомнил. Но это уже по дороге к сервис-центру, куда я тут же рванул, невзирая на крики Ги о том, что она не допила.
64 
