76 
В общем, ничего странного в том, что я не выбросил засохшую розу, а повесил ее на люстру.
* * *
Две следующие (следующие не в хронологическом порядке, а в порядке памяти, что выплескивается сейчас в блокнот – возможно, приличная love story должна предлагать события в последовательно накаляющемся повествовании, небольшая такая повесть, самое «актуальное» где-то в третьей четверти, с оригинальными деталями, а ближе к концу как бы легкий прыжок мысли в сторону, на ветку за окном, либо еще какой-то литературный трюк, некое обдуманное издевательство над деревцем сюжета – например, определенный отрезок времени выбрасывается, и соединение оставшихся кусков дает это дурацкое «трагическое щемление»… но нет же, я просто переношу на бумагу историю нескольких встреч с одним человеком в месяце июле такого-то лета; историю, которая странно организована моей памятью и заведомо ею искажена, ведь в этой памяти моей, как в коробке с рыболовными принадлежностями, есть множество вещей, собранных и расположенных вроде бы хаотично, но связанных друг с другом тонкими запутанными лесками, которые тоже хранятся в этой коробке и имеют привычку соскакивать с катушек, цепляясь за всё подряд, и когда ты дергаешь одну из них, то вытягиваешь любимую чуть заржавевшую блесну-»черноспинку» и, разглядывая ее, забываешь, что полез в коробку совсем за другим, за ниппельной резиной для велосипеда, которая хранится там же, ведь из нее ты делал «кивки» для зимних удочек и не заводить же специальную коробку для кивков, а «черноспинка» между тем тянет за собой еще что-то… и главное, я совершенно не знаю, что потянуло за эту леску сегодня – может быть, фраза с урока французского или волосинка на раковине рядом с забытыми часиками только что приехавшей в штаты девушки наташи с которой мы выпили прошлой ночью бутылку merlot привезенную из cофии где я сутки болтался в ожидании нью-йоркского самолета и курносая телефонистка-болгарка в паршивой гостинице была единственным человеком который говорил со мной по-русски безо всякого комплекса оккупанта в отличие от халдея из бара в пулково-2 который не хотел брать у меня стобаксовку потому что она какая-то сырая на что я ответил blow me она просто лежала в заднем кармане джинсов понюхай если не веришь и тут же сам попадаю в ужасно вонючий нью-йорк где эта зеленая рогатая телка стоит посреди воды с мороженным в правой руке и учебником права в левой и нужен еще целый год чтобы на собственной левой пальцы снова разбились о струны когда рок-группа соседа-американца пришла репетировать в наши апартаменты и я спел им мишкину тихуюзлость и своего соседскогопса вдыхая запахтравы который они оставили вовсехкомнатах и который я чувствуюдажесеичас несмотряна работающийвовсювентилятор) – короче, две следующие наши встречи связаны с ее вторым молодым человеком, Сержем.
Уже само упоминание этого, как она выразилась, «мальчика для психотерапии», сильно пошатнуло романтическую картину неожиданной измены: оказывается, любимому мужчине и без моей помощи регулярно наставляли рога. Тем не менее, когда мы встретились втроем у выхода с «Маяковской», она все-таки растерялась, попытавшись схватить за руки сразу обоих.
Я усмехнулся, она тоже, но с каким-то жалобным «ты-же-понимаешь» взглядом. И – вот ведь парадокс! – человек, который знает и видит больше, должен уступить и сыграть «просто старого знакомого», чтобы помочь бедной блондинке, запутавшейся со своими мужиками. Даже обидеться не удавалось, настолько комизм ситуации и любопытство пересилили скучное чувство собственника. Я шел слева от них, засунув руки в карманы и разглядывая прохожих, временами отдаляясь метра на два и пропуская между ними и мной ручейки встречных пешеходов – предполагалось, что именно так, а не под ручку, ходят «просто старые знакомые». Она тем временем весело щебетала с Сержем, который, кстати, оказался довольно статным и кудрявым парнем.
В баре Money-Honey, когда Серж отправился за пивом, я сообщил ей, что жизнь в Америке научила меня различать симпатичных не только среди женщин, но и среди мужчин. Сергей, по моим наблюдениям, был вполне ничего. «И довольно неглуп для своих двадцати с копейками», – добавил я вслух, а про себя продолжил: «Чего же ты со мной-то развязаться никак не можешь?»
– Интересно-интересно! – Она стрельнула глазами в сторону Сержа и, убедившись, что он всё еще стоит к нам спиной у стойки, прижалась к моему плечу. – Про мужчин в Америке поподробнее! Тебе самому шанс не представился с каким-нибудь шоколадным красавчиком?
76 
