очень нудно 
144 
– А некоторые дурочки хотят жить, – с горечью сказала синеглазая и отвернулась.
Когда жара пошла на спад, неясная всеобъемлющая тревога вернулась. Люди снова принялись жаться к лесу, но пиявок там уже повыбрали, редко-редко свежевыросшая попадется. Тед сбился со счета после второй сотни, а навскидку в мешке не было еще и килограмма. Если до конца смены по краю топтаться, то и не будет. Более опытные и ловкие сборщики успели заработать только на карцер, и, похоже, предпочли бы этим ограничиться, но вернувшиеся под навес охранники гневными криками, а то и выстрелами отгоняли их от опушки.
– Слушай, а чего все боятся-то? – окликнул Тед синеглазую соседку.
Девушка глянула на киборга, потом в небо.
– Облака приплыли, – вместо ответа сказала она. – Плохо.
– Почему?
– Когда есть облака, нет тени. А это единственное, что его выдает.
– Кого?
– Мы его просто летуном называем. Какой-то местный хищник. Он не каждый день прилетает, но если появился – будет кружить над плантацией, пока кого-нибудь не сцапает.
– Как он хоть выглядит?
– Большой, – коротко ответила девушка, не желая продолжать то ли неприятную тему, то ли вообще разговор.
Но Тед не отставал:
– Я думал, тут хассы самые опасные.
– Хассы только ночью выходят. И их можно убить.
– А эту тварь?
– ЛОЖИСЬ!
Все, что Тед сумел разобрать: она большая. Она, он, оно – огромный, маслянисто переливающийся ком, падающий на добычу со скоростью даже не камня – ракеты. Секунду назад он вывалился из облака, а в следующий миг многометровой простыней распахнулся над самыми кустами, вспучился куполом и скакнул обратно в небо.
Промах!
Но это оказалось только начало.
Киборг непрерывно стрелял по твари с момента объявления тревоги, а чуть позже к нему присоединились охранники, но ни лазеры, ни плазмометы не нанесли летуну видимого вреда, вышибая из него лишь легкую дымку. Существо изменяло форму так легко и быстро, словно целиком состояло из ртути, смолы, воды – невозможно даже понять, есть ли у него вообще цвет или это просто игра света на поверхности.
Еще один бросок, по спине Теодора пронесся горячий ветер. Рядом кто-то безнадежно завыл от страха – то ли синеглазая девушка, то ли Полина, а может, даже и Бьёрн, у Теда так стучала в висках кровь, что не разобрать. Уткнутый в землю респиратор почти не пропускал воздуха, но отлепиться от нее было выше человеческих сил.
«Да мы в своих желтых комбезах на этой поляне – как пельмени на тарелке!» – сообразил пилот.
– Всем лежать! – надрывались охранники, продолжая вести огонь – из надежного укрытия, разумеется. Киборг и тот спрятался за деревом, не рисковать же дорогой техникой ради каких-то рабов.
«А если шевельнемся – то как движущиеся пельмени. Кто первый не выдержит – того и сцапают».
Тед все-таки повернул голову, вдохнул – и пикирующая прямо на него тварь за долю секунды превратилась из заоблачной точки в черную дыру. Парня захлестнуло воздушной волной, глаза сами зажмурились. Что-то огромное и мощное ворохнулось в волоске от кожи, источая такую немыслимую, первобытную жуть, что ни шевельнуться, ни закричать.
Потом воздух устремился обратно, с хлопком заполнив пустоту на месте взлетевшей твари, и все закончилось: ни криков, ни пальбы, только медленно разжимающиеся когти на сердце.
Когда Теодор приподнял голову, синеглазой девушки рядом не было.
Пилот ошеломленно уставился на примятые кустики, совершенно не к месту спохватившись, что даже не знает имени своей погибшей соседки. За весь день так и не сподобился спросить. А теперь от нее осталось лишь несколько алых капель на земле да отлетевший в сторону мешок.
– А ну за работу! Ишь, разлеглись! – невозмутимо покрикивали охранники, ногами и хлыстиком помогая рабам очухаться. – Все, везунчики, можете уже не трястись! Сегодня вам осталось только нас бояться!
Тед встал сам, машинально отряхнул колени, хотя к ним ничего не прилипло. Из горловины сплющенного, попавшего под живот мешка сочилась розовато-белая слизь. Кустики постепенно расправлялись, стирая последнюю память о безымянной жертве.
– Возьми ее садок, – шепотом подсказал Бьёрн, – а то вечером ввалят.
Пилот медленно, как загипнотизированный, шагнул и подобрал мешок. Он оказался увесистым, раза в два тяжелее раздавленного. Девушка действительно хотела жить. Хотя бы так.
На поле снова закипела работа, а Тед продолжал стоять столбом, невидяще глядя на ничем не примечательное место. На миг отвернись – и все, уже не найдешь.
144 
