очень нудно 
57 
В воцарившейся тишине визг какой-то нервной дамочки прозвучал как сирена воздушной тревоги, а в следующий миг охранник обнаружил, что на него наведено примерно полторы сотни разнокалиберных, местами весьма замысловатых стволов, в том числе три плазмомета собственных напарников.
Но пока парень наскоро прощался с жизнью, сквозь толпу с отчаянным криком:
– Стойте! Вы же можете его убить! – пробилась темноволосая девушка и мужественно заслонила охранника грудью (по крайней мере с одной стороны).
Увы, обрадоваться, что в этом жестоком мире еще сохранились столь отважные и добросердечные люди, парень не успел: девушка, не обращая на него ни малейшего внимания, участливо подставила жуку локоть. Тот подумал, ощупал его усами и величественно переполз на рукав к зоологу. Окружающие ахнули и дружно перевели оружие на нее. Охранник облегченно упал в обморок.
Полина, не замечая этой суматохи, склонилась над беглецом и понесла его назад в клетку, нежно сюсюкая:
– Ах ты мой хороший… Ах ты мой сладкий…
Жук польщенно шевелил усами. Толпа раздвигалась перед ними, как море перед библейским пророком.
Девушка благополучно дошла до зооряда, осторожно наклонила локоть – и жук, минутку покочевряжившись, лапка за лапкой соблаговолил вернуться в свои апартаменты. Торговец поспешно захлопнул крышечку, задвинул защелку и рухнул на стул, утирая пот со лба.
– У него специфическое зрение и слишком маленький мозг, чтобы воспринять человека как единое существо, а не набор фрагментов, – пояснила Полина, разворачиваясь к аудитории, застывшей в немом благоговении. – В естественной среде он питается другими насекомыми и мелкими животными, локоть для него уже крупноват и сыграл роль ветки. Вот если бы я сунула ему палец…
Девушка постучала по прозрачному пластику, и жук, молниеносно кинувшись на добычу, украсил стенку розоватым пятнышком яда.
– Ах ты моя прелесть, – умиленно сказала зоолог, поцеловала пластик в ответ и под дружные восхищенные аплодисменты пошла к своему прилавку.
Но далеко уйти ей не дали.
– Эй, девчонка! А ну, стой!
Полина оглянулась и увидела троих нагоняющих ее охранников. Сердце екнуло и потребовало немедленно ускорить шаг, но мозг цинично возразил, что все равно догонят и будет только хуже.
Впрочем, звать капитана на помощь не пришлось.
– Ты, это… – При близком рассмотрении охранники оказались не свирепыми киллерами, изобличившими мошенницу, а вполне себе вежливыми и даже слегка смущенными парнями. – Короче, поблагодарить тебя хотели. За дружка нашего и вообще.
– Благодарите, – величественно позволила Полина, выпятив грудь и зардевшись.
Охранники охотно рассыпались в комплиментах – сначала бесстрашию девушки, потом ее красоте и уму, а в конце и вовсе пригласили в бар опрокинуть рюмашку за знакомство.
– Ой нет, – спохватилась Полина. – Мне… э-э-э… папа пить запрещает!
– А как он узнает, если по чуть-чуть и зажевать?
– А он там уже пьет, – смущенно призналась девушка.
Парни расхохотались и расступились.
– Ладно, милашка, иди работай. А если вдруг какие проблемы возникнут, мы тут рядом!
– Ну вообще-то… – Зоолог мстительно посмотрела на зеленую ботву в конце ряда. – Есть тут у меня одна проблема… Правда, она уверяла, что вы мне все равно помочь не сможете, так что даже и не знаю, говорить ли…
Охранники мигом перестали улыбаться, насупились и попросили поближе познакомить их с этой пессимисткой.
* * *
Полина встретила капитана с невинным видом Золушки, успевшей вернуться с бала раньше злой мачехи. Слегка покосившаяся конопля стояла на прежнем месте, и о ее приключениях напоминали только несколько крошек земли на прилавке. «Конкурент» злобно зыркал в сторону «семейки», лиловея перекошенной челюстью, но, когда Станислав заинтересовался этим феноменом, трусливо отвернулся.
– Ну как посидели? – елейным голоском осведомилась «дочурка».
– Нормально, – буркнул «папочка», пряча глаза. – А здесь как дела?
– Нормально, – в свою очередь солгала Полина, пользуясь моментом, чтобы быстренько смахнуть крошки на пол.
– Гулять пойдешь?
Девушка поежилась:
– Нет, что-то расхотелось. А почему у вас голова мокрая?
– Вспотела. – Капитан провел по волосам растопыренной пятерней, чтобы хоть слегка их расчесать и уложить. Холодная вода смыла хмель, остался только гадкий привкус во рту и еще более мерзкое ощущение стыда, хотя сам Станислав вроде ничего такого не натворил. Брат, чтоб его. Позор семьи. А ведь хороший вроде мужик был, даже несколько наград получил, за героизм и отвагу… Работорговцу, наверное, они очень пригодились.
57 
