очень нудно 
33 
Все то время, что Земцова была вместе с Ги, он все равно продолжал искать ее на Невском, заходя иногда в кафе, чтобы погреться, выпить горячего чая и перекусить. Когда она позвонила, у него кольнуло сердце. И сразу стало легче дышать. Он вдруг увидел красивые здания, витрины роскошных магазинов, людей, куда-то спешащих… Он почувствовал, что вокруг – жизнь. Пока он не услышал ее голос, он находился где угодно, но только не в Питере. Сам в себе, в своих переживаниях и проблемах. Он страдал, как страдают люди, которым кажется, что они никому не нужны.
– Я простил, – успокоил он ее и немного успокоился сам. Жизнь продолжалась, надо было работать, звонить и встречаться с Филимоновой.
Валентина Филимонова, казалось, ждала его звонка, потому что сразу же согласилась встретиться. В той же кондитерской, в которой он имел счастье беседовать с ее подружкой – Ольгой Зориной.
Едва она показалась в дверях кафе, как все посетители, в том числе и женщины, повернули головы в ее сторону. Настолько она была яркой, хорошо одетой и словно светящейся изнутри. Невысокая, тоненькая, с копной рыжих волос, в меховой курточке песочного цвета и в короткой, такого же цвета юбке, стройные ноги в красных колготках, обуты в красные же изящные сапожки на шпильках. Огромные глаза и ослепительная белозубая улыбка. Она была чудо как хороша, и Шубин невольно привстал со своего места, чтобы окликнуть ее. «Валентина!» Теперь взгляды всех присутствующих в кондитерской обратились к нему. Он понимал, что ничего, кроме недоумения, у посетителей кафе их встреча вызывать не может: что нашла такая красотка в этом лысом, невзрачном парне? Тем не менее Валентина легкой походкой приблизилась к столику, за которым он сидел, и улыбнулась теперь уже непосредственно ему:
– Салют. Вы Шубин?
– Да. Спасибо, что пришли. Можете называть меня просто Игорем.
– О’кей.
От нее пахло свежестью, дождем и чуть-чуть горьковатыми духами.
– Кофе?
– Чай.
Он пошел и принес ей чашку чая.
– Валентина, так случилось, что у вашей подруги Наташи умер дядя. Вы знали его?
– Юлия? Конечно, знала. Мы все его знали. Точнее, видели.
Дальше Шубин начал расспрашивать ее о двадцать третьем октября, но уже не столько для того, чтобы подтвердилось алиби ее подруги Марковой, сколько для того, чтобы понять, что же представляет собой эта молодая и очень красивая женщина. Понятное дело, что она в точности повторила рассказ Ольги Зориной об этой вечеринке. Получалось, что на ней действительно собирались познакомить Наташу с каким-то мужчиной, который старше ее лет на десять. Но он не пришел, вместо него Катя привела какого-то невзрачного, несимпатичного и неинтересного мужика, который Наташе не понравился… Вот, собственно, и вся история. Так что у Наташи есть алиби. Да Шубин в этом уже и не сомневался. В сущности, с Валентиной он мог бы уже и не встречаться. Но он был в Питере, вроде бы работал, расследовал убийство Маркова, к тому же где-то здесь находилась Земцова, которую он не мог оставить. И Крымов это знал (Шубин не имел права скрывать подобную информацию), постоянно звонил Игорю и просил передать трубку Земцовой и не верил, когда тот объяснял ему, что ее поблизости нет, что она скрылась и от него, что живет, вероятно, у каких-то знакомых и звонит ему сама, после чего тотчас отключает телефон. Понятно, что она никого не хочет видеть. Даже Шубина. Крымов недоумевал: такого еще не было, чтобы она так реагировала на его очередную измену. Он подозревал, что у Земцовой произошло что-то серьезное в Париже, но и Патрик не сказал ему ничего существенного, помимо того, что утром обнаружил ее исчезновение. И ни записки, ни объяснения. Но Крымов не верил Патрику. Он знал, что Земцова если и не любит своего нынешнего мужа, то хотя бы уважает, а потому не может вот так взять и уехать, ничего не объяснив. Значит, Патрик где-то просмотрел, не понял, выпустил птичку из клетки…
Крымов рвался в Петербург.
Шубин взял себе кофе, Валентине – еще чаю.
– Скажите, Валентина, это правда, что вы у вашей приятельницы Мещеряковой собирались для того, чтобы познакомиться с мужчинами и, если получится, провести с ними время… Там же, причем…
– Игорь, мне думается, что те посиделки, которые мы устраивали у Кати, не имеют никакого отношения к убийству Наташиного дяди. И вы расспрашиваете меня лишь для того, чтобы удовлетворить свое любопытство, во-первых, во-вторых, желаете потянуть время, чтобы удержать меня подольше. Ведь так?
33 
