23 
Она только зашла в приемную, как все помещение оказалось заполнено ею. Ее громким грудным контральто, ее пряными духами, ее пестрой леопардовой шубой, ее пышной, уложенной вокруг головы короной косой.
Высокая, красивая, слегка полноватая, неопределенного возраста яркая женщина едва угомонилась под внимательным профессиональным взглядом Елизаветы.
– Присаживайтесь, Василиса… Извините. Не знаю вашего отчества, – вежливо усадила Лиза посетительницу напротив себя в удобное кресло.
– И не надо с отчеством. Мне приятно, когда меня называют по имени. Так я кажусь сама себе моложе.
Она улыбнулась очень открытой, просто-таки чудесной улыбкой. И Лиза спросила себя: на самом ли деле она так открыта миру или же это ее природный артистизм и желание нравиться всем и всегда?
– Хорошо. Василиса. Хотите чаю?
– Нет, спасибо. Только что кофе выпила у одного своего знакомого…
– У вас роскошная шуба.
– Спасибо… Это леопард. На эту шубу ушло три тушки. Она выделана в Америке, там даже печать есть, на мездре. А фасон, вы не поверите, знаменитый крой «Жаклин» или «Подарок Кеннеди». Вот. Сшит по специальному заказу.
– Вы что, за ней в Америку летали? – сделала вид, что удивилась, Лиза.
– Да нет, упаси вас боже! У нас тут, в Саратове, можно найти места, где ваше желание исполнят в лучшем виде. Ведь не все имеют возможность ездить в Москву. Поездка в Москву лично для меня, к примеру, целое событие. Она действует на меня почему-то угнетающе. И для меня искать магазины, где я могла бы купить себе приличную шубу или туфли, – это невыносимо тяжело. Огромные расстояния, отсутствие личного транспорта… Вы понимаете, о чем я?
– Да, догадываюсь. Вы заказываете хорошие вещи, в том числе шубы, в салоне «Софи», что на улице Яблочкова, так?
– Да. Понимаете, хоть этот салон и считается меховым, но нам, постоянным клиенткам, привозят по заказу, ну, там, из каталогов, из Интернета, эксклюзивные вещи не только из меха, но и из кожи. И обувь, и даже хороший дорогой парфюм. Там определенная система заявок, надо просто прийти и сказать, что твоя душа желает. Очень удобно.
– На ступенях этого салона нашли мертвой вашу подругу, Любу Горохову, – напомнила Лиза.
В этот день она чувствовала себя уже не так бодро, как сутки назад. Сильно ломило поясницу, да и желудок что-то болел. Она грешила на то, что переела маринованных маслят. Но они так хорошо шли к картошке! И вообще, ужин удался. Приехали Глафира с Адамом, привезли коробку ее любимых шоколадных конфет «Mozart», коробку хорошего чая. Лиза была весела, Гурьев не мог на нее насмотреться, весь вечер шептал ей на ухо комплименты, говорил, что счастлив с ней и с нетерпением ждет рождения сына, а после ухода Глаши с мужем взялся привести в порядок кухню, даже запустил посудомоечную машину. И уже перед самым сном Лизу вдруг охватил страх. Страх смерти во время родов. Сон, который обволакивал ее весь вечер, уступил место злой бессоннице. Она вцепилась в спящего мужа и расплакалась. Говорила, обливаясь слезами, что не выдержит родов, что надо бы ей сделать кесарево сечение, но тогда она не проснется от наркоза… В муках, страхах, чувстве вины перед Дмитрием, которому она не давала спать, прошла вся ночь. Она уже и сама понимала, что ей надо бы остаться дома, никуда не ходить и тем более не работать, но она же обещала встретиться с Василисой, обещала Мирошкину помочь ему максимально.
Вот и получилось, что невыспавшаяся, с больным желудком и разламывающейся поясницей, она, с трудом перемещаясь в пространстве, доехала до офиса и даже успела до встречи с Василисой выпить чашку чая.
– Да-да, это просто кошмар какой-то! Любочка была, конечно, страшно любвеобильной женщиной. У нее и имя соответствовало характеру. Она очень любила мужчин, любила любовь, любила саму жизнь! И эта жизнь подбрасывала ей время от времени роскошные подарки…
– Вы имеете в виду смерть ее мужа? – тихо спросила Лиза.
– Зачем вы так? Ну, да, Миши не стало, но я имела в виду другое. Она, не прилагая особых усилий, разбогатела, обрела независимость…
– Когда у мужа много денег, да если еще он к тому же любит свою жену, что ж в этом удивительного? Вы завидовали Любе?
– Да ей все завидовали. И даже не столько ее деньгам, потому что у меня много состоятельных подруг, нет… У нее было такое… какое-то праздничное, что ли, мироощущение. Вот. Она сама была как праздник. Ну, не обходилось, конечно, без алкоголя, у меня постоянно собирались компании… Вы не поверите. Но есть люди, которым идет алкоголь. Да, да, вы не удивляйтесь! Вот она выпьет и становится такой необыкновенно веселой, жизнерадостной, а еще она умела шутить. Она знала огромное количество анекдотов, ценила юмор в других, короче, хохотала до упаду. Вот не верится, что ее нет. Такие люди не должны уходить, да еще и так ужасно. Может, это цинично прозвучит, но для нее естественнее было бы утонуть где-нибудь в океане, при кораблекрушении, или упасть с воздушного шара, или захлебнуться шампанским… Не знаю, как вам сказать… Но быть изнасилованной и удушенной! Зачем ее насиловать, когда она сама готова была отдаться любому, почитай, мужчине. Она любила мужчин. Она ценила их. И ей везло на любовников. Студенты не в счет. Студенты – это была ее ошибка. Она не должна была так поступать с ними. Она унижала их…
23 
