209 
Законотворчество Регентского Совета стало отдельной головной болью. Эти крючкотворы так все запутали и наплодили столько указов, постановлений, правил, поправок к уже существующим законам, каких-то безумных нормативов для сделанных обязательными страховых платежей, что разобраться в этих бумажных завалах не представлялось возможным. Я решила попросить помощи Бордена и припахать на летних каникулах пяток профессоров-законоведов из Белой башни. Пусть просмотрят эту гору свитков высотой до потолка тронного зала и решат — есть здесь рациональные зерна, или стоит выкинуть все скопом? Первым ощущением от знакомства с творчеством Регентского Совета стало, что несчастных граждан Империи опутали как паутиной множеством регламентов, не имеющих никакого практического смысла либо пользы. От прочтения начиналась головная боль и создавалось впечатление, что население страны — сплошь умственно отсталые несознательные дети, мечтающие отпилить себе на работе руки или ноги или упасть в незакрытый колодец — нормативы на крышки водозаборных сооружений были перечислены на восьми страницах, причем часть пунктов явно противоречила друг другу. Также жители не могли без указаний сверху сложить печь и покрыть черепицей крышу, сделать колыбель для ребенка и вспахать поле. Вот только беда — большинство статей всех этих ценных документов были сформулированы столь двусмысленно, что, чем бы ты ни занимался, какой-то из нормативов всегда оказывался нарушенным. И тут же на горизонте возникал чиновник с директивой устранить нарушения… с которым можно было договориться. За отдельную плату.
Разбирая эти баррикады, я только за голову хваталась. Неудивительно, что захирела торговля, которую отец звал «кровью Империи». И что ремесла пришли в упадок… Ничего, поправим!
А пока кипа подготовленных и подписанных мной самой документов росла как снежный ком. Сразу после коронации все они пойдут в дело.
Да, кстати, нужно позаботиться сделать во дворце три отдельных просторных рабочих кабинета для меня, Ара и Ти. И подобрать молчаливых секретарей с драконьей памятью, выносливостью ломовой лошади и невозмутимым характером. Вот интересно, откуда Вэрис таких берет? Надо б узнать, вдруг там еще есть? А на подхвате будут Эрис, Эмит и Мирика.
Вообще, за Мирику я собиралась взяться всерьез. Преданность, честность, трудолюбие и способности у нее были, а о том, чтобы нагрузить ее знаниями и умениями, я уж позабочусь — будет она у меня и законы толковать, и в придворных церемониях разбираться, и с мечом прыгать. Уже этим летом я собиралась авансом за будущие заслуги своим указом сделать Мирику йор Грейс придворной леди Мирикой тер Грейс. В перспективе ее ждало одно из поместий, отбитых нами у гильдии убийц и сейчас перешедших под опеку короны. А когда-нибудь — когда она обретет дракона и пройдет паломничество — можно будет вместе с ней слетать в родной городок, чтобы навсегда закрыть эту страницу прошлого…
Кстати, о черноволосых. Фехтовальщик Киард тер Пинада уже вставал на ноги и перебрался из эльфийского посольства в ближайший трактир — должно быть, маленький брюнет чувствовал себя неловко там, где все обитатели поголовно — высокие блондины. Я потратила частичку своего времени, чтобы разузнать, каким акулам игорного дела задолжал его отец. И навестила их тихим вечером.
Буйствовать я не собиралась, просто погрузила два десятка костоломов из охраны в непробудный сон и превратила стальные двери в кучку трухи пополам с ржавчиной. После чего владелец обитого тиковыми панелями и телячьей кожей кабинета вслушивался в мои речи с похвальным вниманием. И когда я пожелала выкупить долг лорда Пинады, и когда мягко посоветовала изучить законодательство Тер-Шэрранта, в котором были четко прописаны и условия различных пари и азартных игр, и предельные ставки.
Когда обладатель нацеленных на меня глазок-буравчиков поинтересовался, почему молодые девушки так наивны, что считают себя бессмертными, ответила, что иллюзий в этом плане не питаю, и вообще, бренность материального мира удручающа. Вот, например, горит все! — и устроила на столе моего визави костер драконьего пламени — сожгла все бумаги, довольно уродливую нефритовую статуэтку голой танцовщицы с гипертрофированными формами и несколько сотен золотых монет, которые воротила как раз пересчитывал в тот момент, когда я осчастливила его визитом. Крышка стола не пострадала. Зато потолок придется перекрашивать — закоптился.
209 
