очень нудно 
108 
– Значит, ты не говорил с Эйданом? Макнейл покачал головой.
– Я видел будущее в тот самый день, когда призвал тебя сюда на Айону, чтобы поведать тебе про Эйлиос – в тот самый день, когда я отправил тебя в две тысячи седьмой год.
У Ройса перехватило дыхание.
– Ты хочешь сказать, что видел мою смерть?
– Да.
Впрочем, почему это его удивляет. Ведь он стар и устал от жизни, и ему давно пора покинуть этот мир. И все-таки он встал, потрясенный до глубины души.
Макнейл тоже поднялся с места.
– Прости, Руари, но до две тысячи седьмого года еще далеко.
Ройс поспешил отвернуться – не хотелось бы, чтобы Макнейл прочел, что написано на его лице. Но как же Эйлиос? Кто защитит ее? Кто возьмет ее под свое крыло, когда его самого не будет в живых? Кто будет стоять на страже, пока она будет исцелять других? Кто разделит с ней постель?
Мысли о смерти посещали его давно, уже несколько веков. Впрочем, сама смерть его не пугала, он давно свыкся с тем, что однажды он проживет свой последний день на этой земле.
– Ты уверен, что видел именно мою смерть? – спросил он, вновь оборачиваясь к Макнейлу.
– Да, от рук Моффата, когда ты защищал Эйлиос. С тобой был Эйдан.
Значит, это все-таки написано у него на роду, подумал Ройс и, шагнув к очагу, молча вперил взгляд в пляшущие языки пламени. Значит, Эйлиос явилась к нему в прошлое для того, чтобы предотвратить его смерть в будущем? Но нет, его судьба высечена на каменных скрижалях.
Какая разница? Неужели кому-то есть до этого дело?
Мне!
Ее голос эхом отозвался в его сознании, как будто она стояла с ним рядом.
Значит, Эйлиос станет его оплакивать. Впрочем, она давно успела оплакать его бездыханное тело – и сделает это еще раз.
Ройс вздрогнул и задумался. Макнейл шагнул к нему и взял за плечо.
– Рано или поздно мы все уходим.
Ройс, сам не зная почему, улыбнулся. Никто не знал, сколько Макнейлу лет, но поговаривали, что никак не меньше тысячи.
– Тебе смерть не грозит. Ведь если ты умрешь, кто будет держать в узде Магистров? Никто не может это делать лучше тебя, – произнес он, и голос его дрогнул.
Макнейл сочувственно посмотрел на него.
– Поклянись мне, – прохрипел Ройс, – что, когда меня не будет, ты сам позаботишься о ней. Ведь ты самый сильный из нас. Поклянись мне, прямо сейчас, что сделаешь ее своей Невинной.
Макнейл кивнул:
– Даю тебе мое слово.
К горлу подкатил комок, и Ройс отвернулся – он видел их в постели, увидел, словно наяву. Что поделать, это неизбежно.
– Наверное, я не должен этого говорить, Руари, но она всей душой любит тебя. И никогда не полюбит другого.
– Это ты тоже видел? – Ройс резко обернулся к нему.
Макнейл ответил не сразу.
– Нет. Будущее не открылось мне дальше того дня, когда ты умрешь.
Ройс тотчас вторгся в его мысли и, к великому своему удивлению, обнаружил, что Макнейл говорит правду. Значит, успел покопаться в голове у Эйлиос. Впрочем, так ли это важно? Ведь в конечном итоге этот подлец соблазнит ее. Вряд ли он откажет себе в таком удовольствии, тем более что его самого уже не будет в живых.
Обуреваемый мрачными мыслями, он отошел в сторону. В висках пульсировала боль. Неужели он и впрямь должен ждать еще почти шесть веков? И ради чего? Ради одной-единственной ночи?
Но ведь одной ночи мало!
И если ему на роду написана всего одна ночь с ней, то зачем ждать. Пусть уж лучше это случится прямо сейчас!
– Я бы не советовал тебе, Руари, поддаваться искушению, – раздался у него за спиной голос Макнейла.
Ройс дернулся как ошпаренный. Он был так взволнован, что забыл оградить свои мысли от постороннего вторжения.
– Моффат охотится на нее. Не знаю даже, к лучшему или нет то, что она перенеслась сюда, в мое время. Но в ближайшие пятьсот семьдесят семь лет смерть тебе не грозит. Впереди у тебя еще целая жизнь.
И в этот момент на него снизошло озарение.
Моффат также не умрет завтра, и даже послезавтра, и послепослезавтра. Он должен выследить его и уничтожить – но эта охота растянется почти на шесть веков. И в конечном итоге свой конец найдет не гнусный демон, погибнет он сам.
И груз этой будущей почти шестивековой войны, помноженный на груз восьми столетий прожитой жизни, был готов сломить его.
– Ты сильный. Я уверен, тебе по плечу защищать ее почти шесть столетий.
Ройс не нашел что ответить.
Впервые за всю свою долгую жизнь он был готов начать войну, исход которой был ему известен. Нет, никакая это не война, это дорога к собственной смерти.
108 
