24 
– Не верите? Вот, смотрите… Ваша жена и Гордис – прекрасная пара. Замечательная пара. Взгляните, как они смотрятся…
На столе были веером разложены большие цветные фотографии, и на всех – его Валентина… Нет, она не была обнажена, чего он так боялся. Но снимки свидетельствовали о том, что она и Гордис были знакомы и проводили время вместе. Кто-то, кто следил за ними, весьма умело ловил кадры, где они сидели, чуть ли не прижавшись друг к другу, на скамейке в каком-то сквере среди цветов. То шли, взявшись за руки, по аллее, напоминавшей узкие тенистые дорожки Ботанического сада… Крупные же планы схватывали всегда счастливое лицо Валентины, ее улыбку, радость…
– Где вы взяли эти снимки?
– Это не все, – услышал он вместо ответа, и на столе появилась еще одна фотография, но уже расплывчатая: Валентина и Иуда… Последний – раздет. Отвратительно голый, он обнимает Валентину за талию. Он волосат, она – в свободном платье, уже беременная… И та же умиротворяющая улыбка. – И Гордис, и этот жирный боров – это все любовники вашей жены.
– А что нужно вам? – осипшим слабым голосом спросил Кайтанов, чувствуя, как глохнет, слепнет, теряет одно за другим все чувства, присущие живому существу, человеку, мужчине… – Вам-то какой интерес, я повторяю? Говорите!
И снова он не получил ответ. Вместо этого женщина стала раздеваться. Она делала это так быстро, что Кайтанову показалось, что он смотрит на экран, где прокручиваются неприличные, снятые любительской кинокамерой кадры…
– Что вы делаете? – Он, очнувшись, схватил ее за руку в тот момент, когда она, перешагнув через снятые и брошенные на ковер брюки, бросилась ему на шею.
– Я люблю вас, Кайтанов, я люблю вас по-настоящему, а не из-за денег, как ваша жена… Это я снимала их, чтобы показать это вам. Я хотела, чтобы вы поняли, что вас обманывают, пользуются вашей добротой…
Ее розовые, густо накрашенные помадой губы полоснули по его губам, рубашке; он чуть не ударил ее, обезумевшую, потерявшую всякий контроль над своими чувствами и действиями.
– Немедленно одевайтесь и вон… вон из моей квартиры… Вы – сумасшедшая, вас надо запереть в клетку…
– Это вашу жену надо было запирать в клетку… Разве нормальная женщина, да еще на сносях, будет вести такую активную сексуальную жизнь, вы сами-то подумайте!
Каждое ее слово жгло огнем. В прихожей они боролись, она повалила его на себя; затем, успев схватить с пола упавшие ключи, больно резанула ими по его шее… Кайтанов, собрав последние силы, все-таки вытолкал женщину на лестницу и бросил ей вслед вещи… Наваждение закончилось. Он никого не видел, ничего не слышал, а фотографии сейчас сожжет. Ему некогда – надо срочно ехать за Валентиной. Она уже, наверное, заждалась… Иуда обещал позвонить, но почему-то не позвонил, отвез он следователю квитанцию о внесении залога или нет?
Иуда. Гордис. Лицо Кайтанова скривила судорога – он плакал. Как ребенок. Красивый Гордис. Прекрасная пара. Она могла убить его из ревности. Да мало ли… Но Иуда? Валентина и этот потный и толстый компьютерщик?
Лева сгреб все фотографии, сунул их в карман и вышел из квартиры. Дверь захлопнулась – он даже не вспомнил о ключах…
Саратов, 1998 г.
«Райские кущи» были щедро выкрашены в ядовито-розовый цвет. По углам небольшого зальца стояли кадки с искусственными растениями, вокруг на стенах висело довольно много клеток с попугаями, задыхавшимися в табачном дыму. Но в общем-то место оказалось не таким уж и плохим, каким успела представить себе Вера. Во всяком случае, порция свинины в апельсиновом соусе была огромна, а глубокая прозрачная вазочка была доверху заполнена сливками с черносливом и грецкими орехами. Решив себя побаловать таким вот пошлым образом, Вера в какой-то степени успокоилась и даже сумела получить определенное удовольствие. На ее счастье, к ней никто из посетителей мужского пола на подходил, не приставал, не трепал нервы (свою месть, обращенную на всех мужчин, она временно отложила – настроение не то), а потому она вышла из кафе с единственным желанием – добраться как можно скорее до дому и лечь в постель. Как ни странно, но «Райские кущи» подействовали на нее почти умиротворяюще, и ее собственная квартира не казалась ей уже камерой пыток. Она остановила такси и вернулась домой. Легла в постель, включила телевизор и, только просмотрев половину какой-то мелодрамы, где героиня напомнила ей Любу Горохову, вдруг вспомнила о своей подружке и решила позвонить Елене Андреевне. Она была очень удивлена, когда услышала, что Люба еще не возвращалась. Тогда она решилась и набрала номер Миши. Трубку долго не брали, а когда взяли, голос у мужчины был недовольный. «Разбудила», – подумала она.
24 
