Прочитал почти все книги про пиранью, Мазура, рассказы отличные и хотелось бы ещё, я знаю их там... 
очень нудно 
71 
– Наташа, да я все понимаю… – пробормотала я из желания как-то приободрить ее, но поняла, что она даже не услышала моих слов. Мысли ее были далеко, и она словно спешила мне рассказать все, что так мучило ее.
– Я перестала есть и спать, – закрыв глаза и упиваясь обуревавшими ее сильными чувствами, говорила она с жаром. – Я думаю только о нем, я не знаю, кто он, но я чувствую, что схожу с ума. Я несколько раз в день появляюсь на том месте, где встретила его, и мне кажется, что он где-то рядом. Я снова чувствую ту прохладную свежесть…
Теперь, когда я вспоминаю эти слова, меня бьет озноб, словно это не она тогда, а я сейчас чувствую присутствие рядом с собой этого смертельно холодного человека…
– Ты хочешь его снова увидеть?
– Да, да… Я очень хочу его увидеть… И я его увидела…
– Да?
– Вчера. На том же месте. Только на этот раз он был в машине. Сидел и смотрел, как я подхожу к дому.
И я поняла, что она увидела его в первый раз где-то неподалеку от дома.
– Может, он где-то рядом живет?
– Может, я не знаю.
– И что же?
– Он окликнул меня, представляешь? Я остановилась и вдруг поняла, что сердце мое сейчас остановится. Я стала задыхаться, мне стало не по себе. Я спиной чувствовала его взгляд, взгляд мужчины, сгорающего от страсти, как и я… И тогда я повернула голову… – Наташа, все это время неотрывно смотрящая в одну точку, в пространство, вдруг медленно повернула свою голову ко мне, словно повторяя то движение, и словно это не на меня она смотрела сейчас немного удивленно и растерянно, а на того мужчину… – И наши взгляды встретились.
– Что было дальше?
– Он сделал мне знак, чтобы я подошла к машине, и я подошла, представляешь? – Глаза ее стали наполняться слезами. Мне тогда показалось, что она плачет от собственного бессилия, что ей стыдно и передо мной, и, главное, перед собой за что-то, но за что? Но я уже и так знала, что она мне сейчас скажет.
– И я села к нему в машину. Он увез меня за город, и там, в лесу, все это и случилось. Вот и все.
– И больше вы не встречались?
В этой ситуации это было самым страшным для женщины. Но Наташа, как оказалось, страдала по другой причине:
– Мы встречаемся, в том-то и дело. Я, быть может, и успокоилась бы, если бы он после этого исчез. Погоревала бы, поплакала немного, как и положено в таких случаях: мол, попользовался и бросил… Но все не так. Он настаивает на наших встречах. Он увозит меня в лес, или все это происходит в машине… И я, ты знаешь, уже устала от этого. Когда мы с ним вместе, я хочу, чтобы все это поскорее закончилось, а когда его нет рядом, я жду этих встреч… Но заниматься этим в машине или в лесу на траве…
И даже в тот момент я не поняла, чего же она от меня хочет. Я просто слушала ее и пыталась представить себе всю ее тогдашнюю жизнь. Счастлива ли она была? Думаю, она и сама бы не смогла тогда ответить на этот вопрос. Ведь теперь, когда я знаю, с кем встречалась Наталья, я понимаю, что она была глубоко несчастна и что то, что она на первых порах принимала за страсть и даже за любовь (ведь ее любовник просто засыпал ее цветами!), постепенно превратилось в самое настоящие насилие. Она уже не хотела этого мужчину, но вынуждена была, возможно, с ним встречаться из страха быть разоблаченной перед мужем. Думаю, любовник шантажировал ее этим, иначе бы она давно порвала с ним. Таких мужчин невозможно выдерживать долго.
– У него нет дома? Он женат?
– Говорит, что нет. Но ведь если бы у него была квартира, свободная, разве он не пригласил бы меня туда?
– Думаю, что пригласил бы. Значит, он либо обманывает тебя, что не женат, либо у него нет квартиры…
– Но где же он тогда живет?
– Не представляю. Может, у родственников, к которым не может привести женщину.
– Вот и я о том же…
Разговор иссяк, Наталья, розовая от смущения, сделала вид, что услышала, как ее зовет проснувшийся Мишенька, и, бросив на ходу, что ему надо сварить кашу, почти выбежала из кухни. Думаю, тогда она немного пожалела о том, что была со мной откровенна. Чувство стыда заставило ее так быстро свернуть разговор и уйти. Я же поклялась, что не выдам ее тайну никогда и никому в жизни. Я очень дорожила ее доверием.
Почти месяц мы не разговаривали с ней на эту тему. Понятное дело, что я уже не могла смотреть на нее прежними глазами. Глядя на Наташу, я вспоминала о существовании ее второй жизни и всегда безошибочно могла определить, куда и зачем она собирается, откуда пришла и в каком она настроении. Я знала дни ее свиданий с любовником. Во-первых, мне было доверено приводить в порядок ее одежду (на свидания она надевала соответствующее дорогое белье) и укладывать в ее маленькую дамскую сумочку большую тонкую простынку (чтобы она поместилась в сумке, мне приходилось сворачивать ее тугим рулоном, запаковывать в пакет и даже скреплять скотчем). Во-вторых, мне было поручено звонить ее родной сестре и договариваться с ней о квартире – Наташе удалось уговорить Ирину, одинокую молодую женщину, чтобы она позволила встречаться в ее квартирке. Я могла говорить по телефону с кем угодно и о чем угодно, не вызвав подозрений у находящегося дома Ефима.
71 
