25 
Яр взял за крылышко раздавленного шмеля. Тот оказался удивительно тяжёлым — как свинцовая пуля. Из лопнувшего брюшка свисал комок внутренностей — что-то вроде смолы с жёлтыми прожилками.
«Ничего похожего на простое насекомое», — подумал Яр. Зажмурился от брезгливости и кинул шмеля в огонь. На пальцах осталась жирная металлическая пыль, похожая на графитную смазку.
— Наверно, они в щель под дверью пролезли. Пойду заложу, — сказал Чита и с короткой доской стал подниматься по лесенке.
— А может, оттуда залетели? — Игнатик посмотрел на отверстие под потолком. Отдушина была высоко, да и заткнуть нечем.
Но и не надо было затыкать. Чернота вверху исчезла. Виднелось синевато-серое вечернее небо, а в нём — лёгкое облачко, освещённое отблеском заката.
Наступила ночь. Притихшие ребята улеглись на твёрдых нарах. Яр заставил их сдвинуться плотнее, укрыл распахнутым пиджаком. Сам не лёг, сидел у огня. Часы текли незаметно. Яр умел настраивать себя так, чтобы время бежало быстро. Он не думал ни о чём важном. Завтрашний день покажет, что делать. А пока Яр смотрел в огонь и вспоминал костры — те, что он с друзьями разжигал в детстве на пустырях и лесных полянах. Иногда оглядывался на ребят. Данка спала, положив голову на Читино плечо. Чита лежал на спине, Данкины длинные волосы щекотали ему подбородок, он смешно морщился во сне. Яр осторожно вынул у него из нагрудного кармана очки — вдруг повернётся и раздавит. Убрал их с книгой на край лежанки.
Игнатик и Алька спали, уткнувшись друг в друга носами и перепутавшись испачканными в пыли и копоти ногами. Тёплый воздух шёл от очага на ребят, им не было холодно, и всё же Яр тихонько расправил на них пиджак…
…Среди ночи проснулся Алька. Сел. Посмотрел на Яра, сказал со вздохом:
— В желудке всё засохло…
— Ничего, — строго заметил Яр. — Никто не умер оттого, что сутки поголодал.
— Да я не про голод. Пить хочется.
Яр понял, что ему самому хочется пить. Очень. Но ему — это ладно. А как быть с ребятишками? Жажда — штука скверная. Словно откликаясь на эти мысли, проснулись остальные. Яр умоляюще посмотрел на Альку: «Не надо про воду». И тот понял. Но Игнатик облизнул губы и спросил:
— А воды нет?
— Откуда? — хмуро сказал Чита.
Данка тоже провела языком по губам. Промолчала.
Когда они пили последний раз? Во время купанья. Примерно полсуток назад. Не такое уж большое время прошло. Но если знаешь, что нет воды, пить хочется в десять раз сильнее. К тому же днем все пережарились на солнце, а потом перегрелись у пламени.
Яр почувствовал, будто у него в горле и желудке сухой песок. На это, конечно, наплевать. Но если то же самое чувствуют остальные…
В отдушине под потолком ласково сияла звёздочка.
— Схожу на разведку, — сказал Яр.
— Яр, не ходи! — Игнатик рывком придвинулся к нему.
— Я не долго. И ничего со мной не будет. Меня не берут ни электричество, ни излучение и ничто другое. К тому же все заряды наверняка ушли в сырой песок… Я скоро вернусь.
— Не делайте этого, Яр, — веско сказал Чита. — Неизвестно, чем это кончится.
— Известно, — улыбнулся Яр. — Я найду несколько пустых бутылок, вымою их в реке и принесу воды… Братцы, да вы не бойтесь. Я бывал во всяких переделках и всегда возвращался. Здесь дела-то на пять минут…
Больше он не стал ничего говорить. Не стал прощаться. Взял пиджак. Легко взбежал к двери и сверху оглянулся. Последнее, что он заметил перед уходом, — повисшего в углу у очага бормотунчика. Яру показалось, что бормотунчик шевельнулся.
«Охраняй ребят», — мысленно попросил его Яр. И щёлкнул пальцами, чтобы отогнать всякую беду.
Прикрыв за собой тяжёлую дверь. Яр осмотрелся. На стенах Львиного зала танцевали отблески. Неяркие, но заметные. В окно Яр увидел, что над берегом горят несколько домов. Ровное пламя перебивалось похожими на лиловые звёзды вспышками. Яр пошёл к выходу на крепостной двор. Под ногами с легким электрическим треском лопались шмели.
Над башнями светилось бледное небо июньской ночи.
Ясное, с редкими звёздочками. Через маленькие сводчатые ворота Яр выбрался на обрыв. Пахло речной водой, влажным песком. На западе, у горизонта, запрокинувшись, висел круто изогнутый месяц. На дальнем берегу, будто не было никакого нашествия, мигали спокойные огоньки.
Яр подобрал в зале шесть старых бутылок и теперь держал их в охапке. Спускаться с такой ношей по сыпучему обрыву было немыслимо. Пришлось искать иную дорогу.
25 
