26 
Сторм проводила его до дверей.
— Спасибо за компанию, — улыбаясь и теперь уже без смущения сказала она.
Глаза Рандольфа сияли.
— Мне никогда не было так интересно, Сторм. Большинство леди говорят о таких глупостях — ну, вы знаете, о других леди, о балах и прочей ерунде. Похоже, ваш отец настоящий мужчина.
— Может быть, вы сможете познакомиться с ним, когда он приедет за мной в сентябре.
Лицо Рандольфа на мгновение вытянулось.
— Я и забыл, что вы нас покидаете. — Потом он улыбнулся: — Но я буду рад познакомиться с вашим отцом.
Сторм немного поела за ленчем, потом переоделась в костюм для верховой езды. Его придумала Марси, и он был совершенно необычным, но очень элегантным: черный, с жакетом в стиле болеро, расшитым золотыми и серебряными нитями. Юбка с разрезом была узкой в бедрах и расширялась вниз до голенищ ее новых черных сапожек для верховой езды. Под костюмом была надета кремовая с высоким воротом блузка, отделанная тонким кружевом. Шляпа тоже была черная. Она полюбовалась на себя в зеркало и пожалела, что ее семейство не видит ее в этот момент. Ей было интересно, что подумает Бретт.
Сторм поняла, что действительно предвкушает приезд Бретта, и эта мысль ее основательно раздосадовала. Он прибыл ровно в два. Она встретила его в вестибюле. Его взгляд выражал восхищение, которое невозможно было не заметить.
— Здравствуйте, Бретт, — холодно произнесла она, желая скрыть необъяснимое волнение, и протянула ему руку. Он лениво улыбнулся, отчего ее сердце пропустило несколько ударов, потом взял ее руку, мгновение подержал, и Сторм была потрясена тем, что она исчезла в его огромной ладони. Только теперь она осознала, что он выше ее на целую голову. От этой мысли ей стало еще беспокойнее.
Нарочито медленно он повернул ее руку ладонью вверх. Сторм смутилась. Кровь стучала в ее ушах. Он поднял ее ладонь, не отрывая своих темных глаз от ее глаз, потом прижался к ней губами в теплом, длительном поцелуе. Она тихо ахнула.
Он отпустил ее.
— Вы выглядите великолепно. — Он улыбался, в уголках глаз появились крошечные морщинки. — Едем?
И не успело ее лицо принять бунтарское выражение, как он взял ее под руку, еще раз быстро взглянув на нее. Ее лицо заливал прелестный румянец. Что так притягивало его к ней? Просто еще одна женщина, даже почти ребенок, но он был бы чертовским лжецом, если бы стал притворяться, что не увлечен ею. Эта мысль смущала его, И так было всякий раз, когда он видел ее, с самой первой встречи: его тянуло к ней почти помимо его воли. Она была единственной из известных ему женщин, на которую не действовало его обаяние, которая, похоже, недолюбливала его, и это раздражало его и укрепляло решимость завоевать ее.
И… что-то еще. Ему вовсе не нравилось то, что он ощущал в ее присутствии: беспокойство, потребность. Именно потребность.
В его мозгу промелькнул а картина из детства. Несчастный маленький мальчик преданными, как у щенка, глазами смотрит, как мимо без единого слова проплывает его красивая мать, даже не замечая его присутствия. Выражение надежды на лице мальчика сменяется непроницаемой маской.
Бретт почувствовал, как тяжело, болезненно забилось сердце. Он крепче сжал руку Сторм.
«Я уже не тот мальчик, — мрачно подумал он, — и будь я проклят, если стану беспокоиться о том что думает обо мне эта женщина».
Они вышли из дома. Конюх уже подвел ее жеребца и удерживал его на некотором расстоянии от лошади Бретта: животным хотелось сразиться.
Бретт подошел с ней к вороному. Она приняла от конюха поводья, поблагодарив его, но не успела вставить ногу в стремя, как Бретт обхватил ее за талию и усадил в седло. Он ничего не мог с собой поделать. Может, он и не был джентльменом от рождения, но теперь он стал им.
Ее взгляд метал молнии.
— Спасибо, я и сама могу сесть в седло. В ответ он улыбнулся:
— Я не мог удержаться.
— В другой раз постарайтесь, — выпалила она.
Он изящно вскочил на своего серого, и они двинулись по дорожке, придерживая жеребцов, шедших беспокойным, гарцующим шагом. По выражению лица Сторм он видел, что она не очень-то стремится ехать с ним и все еще сердится. Собственные непонятные ощущения он постарался не выказывать.
— Как вам понравился вчерашний ленч? — спросил он, надеясь найти безобидную тему.
— Очень впечатляюще, — едва слышно пробормотала она. Но удовольствие, которое Бретт ощутил при этих словах, было кратковременным. — Вы просто воспользовались ситуацией, Бретт. Вы прекрасно знаете, что, если бы не Марси, я никогда не согласилась бы поехать с вами. — Она свирепо посмотрела на него: — В чем дело? Что за игру вы ведете? Он холодно приподнял бровь:
26 
