ГЛАВА ОДИННАДЦАТАЯ

Проснувшись, Дервла позвала Джанфранко, затем провела рукой по постели, пытаясь отыскать его. Она села и снова позвала, на этот раз громче.

Дверь ванной комнаты открылась, и на пороге появился Джанфранко.

— Привет, спящая красавица! — Муж направился к ней. Поверх его бедер было повязано полотенце, еще одно полотенце висело у него на плечах.

Дервла сонно улыбнулась, когда он присел на край кровати и нежно поцеловал жену в губы.

— Ты весь мокрый, — состроила она притворную гримасу, проводя рукой по его волосам.

— А ты такая теплая, — хрипло ответил он, отводя в сторону простыни, которыми она прикрывалась, — и так хорошо пахнешь.

— Который час?

— Начало двенадцатого.

Она удивленно округлила глаза:

— Серьезно?

Он улыбнулся:

— Конечно, серьезно.

— Я никогда так поздно не встаю. Почему ты меня не разбудил? Что подумает прислуга?

— Прислуга решит, что мы провели страстную ночь.

— А Альберто?

— Заперся в своей комнате.

— Не обращай на него внимания, Джанфранко, я уверена, его побегу есть простое объяснение.

— Я тоже в этом уверен.

— Джанфранко, не будь с ним слишком строг. Попытайся вспомнить, каким был ты в его возрасте. — Она прищурилась. — А вдруг это из-за экзаменов? У многих сдают нервы.

— Сомневаюсь, — сухо возразил Джанфранко. — У меня нервы никогда не сдавали, потому что я ни разу не сдавал экзаменов. Мне оставалось несколько месяцев до сдачи экзаменов, когда меня попросили оставить школу.

— Тебя исключили за неуспеваемость?

— Нет. — Он провел пальцем по ее щеке и рассмеялся.

Дервла схватила мужа за руку, поцеловала и прижала его ладонь к своей щеке. Она слышала, как он судорожно вдохнул, и увидела страсть в его взгляде. Джанфранко попытался притянуть ее к себе, но она слегка отстранилась.

— Так отчего ты оставил школу?

Он пожал плечами.

— В этом нет ничего странного. — Он взял подушку, положил ее себе под голову и откинулся назад.

Дервла продолжала рассматривать мускулистое тело Джанфранко, восхищаясь красотой своего мужа.

— Ты невероятно красив! Надень хотя бы что-нибудь, иначе я сойду с ума.

Он улыбнулся.

— Хочешь обвинить меня в нарциссизме?

— Почему ты оставил школу? — напомнила Дервла.

— Мне нечем было за нее платить.

Она широко раскрыла глаза.

— Из-за этого тебя исключили? Это ужасно!

— Руководство школы несколько лет терпеливо ждало, пока родители заплатят за мое обучение. Можно было продать что-то из предметов живописи или драгоценностей, но этого не было сделано. Не нужно так расстраиваться, дорогая, я терпеть не мог эту школу. Все сложилось к лучшему. Через месяц после исключения я организовал Интернет-проект и продал его за приличные деньги.

— Тебя не коробит тот факт, что твой отец по-прежнему считает этот особняк своим, приезжая сюда? — спросила она, зная, что Джанфранко заплатил огромную сумму, дабы спасти дом от разорения.

— Незачем вспоминать прошлое. Кроме того, отец изменился, от прежнего азартного игрока не осталось и следа.

— Ты очень щедр, — выпалила она, — если учитывать, через что твой отец заставил пройти твою мать и тебя.

— У всех нас есть слабости, Дервла.

Она с сомнением посмотрела на него:

— Даже у тебя?

— Даже у меня, — признался он.

— Я не верю.

— Ты должна мне верить. Моя слабость — это рыжеволосая чертовка, которая сводит меня с ума, даже едва касаясь моего плеча.

  24