119 
Вендорф сидел, словно проглотил перечницу.
— Как узнали про форточку? — наконец проговорил он.
— Окна в отеле высокие, сами видели. Чтобы достать до форточки, надо встать на подоконник коленями. На брюках Юнусова был мел, как и на подоконнике. Зачем ему вставать на подоконник коленками? Чтобы открыть форточку. Но форточка была закрыта. Значит, он что-то выбросил на Михайловскую улицу и закрыл ее, чтобы не оставить следа. В номере не нашли пузырька из-под яда. Почему? Потому что тем же утром дворники на Михайловской смели осколки в мусор. Юнусов совершил благородный поступок. Он счел невозможным после такой ошибки жить. Но и оставить позорные следы самоубийства для него было немыслимо. Это в честном и гордом характере юного князя. Главное, чтобы честь семьи не пострадала.
Родион открыто и честно смотрел на полковника. Он ждал, когда простая и удобная версия дойдет до его сознания. Вендорф не подвел. Вскочил и заходил по кабинету, словно принимая важнейшее решение. Наконец остановился и сказал:
— Какой молодец! Своей смертью смыл позор с семьи. Это героический поступок. Бедный мальчик! Но какова сила воли! Сила духа!
— Три века служения трону, — напомнил Ванзаров.
— Именно так! Это снимает с семьи позорное пятно. Честь князей Юнусовых не пострадала. Это главное!
— Только я не знаю, где Юнусов достал цианид калия.
— Это ерунда, — отмахнулся полковник. — Матушка его рассказала мне, что просила достать что-нибудь от грызунов. Старый особняк, крысы совсем одолели. Мальчик должен был принести на следующий день этот яд. Но не успел… Истинный герой.
— Что делать с Завадской? — спросил Родион.
— Выгнать из камеры, и чтоб духу ее в столице не было.
— Кражу портсигара с перстнем оформлять?
— Изъять, чтобы я вернул родителям, и гнать в шею! Незачем такую фамилию кражей марать!
— Слушаюсь. Передам ваше распоряжение приставу.
Вендорф снова поймал роскошное настроение.
— Ну, Родион Георгиевич, выручили! Знаю, что вас в скором времени ожидает первый орден за службу… Там. Кстати, не намекнете, чем занимались?
— Не могу, это не моя тайна.
— Понимаю и целиком одобряю! Не зря вас рекомендовали… Но от моей благодарности не откажетесь?
Родион не отказался. С него потребовали просить все, что в силах выполнить полицеймейстер, как будто он служил золотой рыбкой. И немедленно.
— Чтобы поймать Завадскую, один чиновник проявил исключительное мужество и рисковал собственной жизнью, — сказал Родион скромно и тактично.
— Кто таков? Почему не знаю героя?
— Коллежский регистратор Гривцов, совсем мальчик. Служит во 2-м Литейном участке. У него не сложились отношения с приставом, так нельзя ли перевести его под крыло более мудрого наставника.
— Кого желаете! — широким жестом предложил Вендорф.
— Ему бы подошел 1-й Литейный участок.
— Прекрасно! Бублик… пардон, Роберт Онуфриевич милейший человек. Считайте, что ваш протеже уже там. Да и я про него не забуду. Люблю толковых юношей… Ну, а вам-то что надо, загадочный вы наш?
Ванзаров встал, чтобы просьба выглядела солидно:
— В часы, свободные от расследования дела князя, я установил убийцу барышень-содержанок. Вам о них Лебедев докладывал. Когда возьмем преступника, прошу дать указания приставам 1-го, 2-го и 3-го Литейных участков открыть дела, которые были ошибочно закрыты по квалификации «самоубийство».
Оскар Игнатьевич только вздохнул, лелея отеческую гордость: какие все-таки орлы служат под его крылом. Какие подвиги совершают. Ничего для таких не жалко. Лишь бы обедать не мешали.
* * *
В этот раз Терлецкий не стал дожидаться беды, а побежал открывать сам. Он кланялся и называл Ванзарова «ваше высокоблагородие»,[12] вознеся мальчишку на пару служебных ступенек. Но и это не помогло. Его строго спросили:
— Опять вчера наврали?
Такой грех за приказчиком не числился. Он стал клясться, что чист перед полицией, как слеза младенца.
— Покажите книгу заказов.
Многострадальная тетрадь легла на прилавок. Родион лично прошелся по каждой строчке. Этого показалось мало, он спросил:
— Бывает, что заказ не попадает в запись?
— Это невозможно! — заверил Терлецкий. — Мы солидная фирма, строгость и порядок.
— Не было вчера устного заказа на Офицерскую улицу?
— Никак нет. Подобного заказа ни от кого не поступало.
119 
