13 
Мысль эта как раз сейчас разгуливала в юной голове, потому что ничего другого там не было. Сидя перед стопкой дел, которые ему поручили переписать начисто и подшить, Коля отупел настолько, что меланхолично жевал угол лацкана. Еще немного, и сюртук был бы съеден до пуговиц. Но тут из дальнего конца приемной части крикнули, чтобы Гривцов явился к приставу. Немедленно. Коля покорно выбрался из-за стола и отправился на второй этаж.
Полковник глядел так, словно перед ним не живой чиновник, а пустое место. Но вместо придирок и замечаний насчет умственных способностей сообщил, что получена депеша из Департамента полиции. Коллежского регистратора предписано направить для исполнения особых поручений. Что он делает с превеликой охотой. Редкое счастье сбыть с рук захудалый товар.
— Вам надлежит явиться по адресу: угол Невского проспекта с Караванной улицей, первый этаж. Это все. Не задерживаю, — сказал пристав и углубился в газету.
Благодарить Коля не счел нужным. Спустившись в приемную часть, он не заметил группу коллег, живо обсуждавших новость, накинул пальто и с невозмутимым видом оставил поле боя. Удивился Коля, когда добрался до места назначения. Оказалось, что вызвали его не в министерский дом, а в кондитерскую. Заведение г-жи Сокольской он прекрасно изучил в части булочек с кремом и горячего шоколада. Может, ошибка? Надо было у пристава переспросить. А теперь что делать? Какое отношение Департамент полиции имеет к булочкам? Разрешить загадку можно было только одним способом.
Интерьер украшали узкие зеркала и талии симпатичных дам, рассевшихся парочками или в одиночку. Среди тонкого изящества виднелась широкоплечая громада, под которой витой стульчик жалобно пищал. Настроение Коли взмыло вверх, и не раздумывая он бросился со всех ног.
Игнорируя восторги, Лебедев пододвинул стопку эклеров с чашкой ароматного шоколада. И заставил съесть. Сам же грыз леденцы с таким грохотом, что официанты тревожно оглядывалась: кажется, в их заведении сухари не подают. Дождавшись, когда юный организм насытится глюкозой, Аполлон Григорьевич спросил:
— Ну, как вам служится в участке, мой юный и непутевый друг?
С набитым ртом Коля принялся жаловаться на беды полицейской жизни. Но это Лебедева не интересовало. Нетерпеливо отмахнувшись, он сказал:
— Не хотите применить свои таланты на поприще сыска?
Что за вопрос! Коля чуть эклером не подавился. Да он… Да ему… Да только дай!
— Рано радуетесь. Мне нужен помощник, который займется трудными розысками. Сам я, как понимаете, до этого опуститься не могу. Но вот направить вас в помощь участку — запросто. Бублик только рад будет, что с него груз сняли.
— Я готов! — выдохнул Коля так рьяно, что ошметки пирожного испачкали пиджак.
Меланхолично стряхнув их, Лебедев сказал:
— Ваша задача — рыть. Мне нужны факты. Думать вам не придется, это я на себя возьму. Да вы и не умеете. А вот замечать любую мелочь и влезать в любую щель — потребую.
— Угу! — ответили ему.
— Николя, жуйте, что ли, здесь же дамы, а вы как поросенок угваздались.
Гривцов смутился и привел себя в приличный вид.
— Когда начинать? — спросил он, стряхивая кусочек крема на колени.
— Не хотите узнать, что за дело?
— Нет… То есть очень хочу. А что за дело?
Аполлон Григорьевич призвал себя к мудрости: горячность еще не значит глупость. Мальчик скоро подрастет и успокоится. А с такой рьяностью, пожалуй, что-нибудь да раскопает. Коля слушал внимательно, не перебивая и схватывая на лету. Что вселяло надежду.
— Дело непростое, может преподнести пакостный сюрпризец, — закончил Лебедев и заметил, как помрачнел его юный друг. — В чем дело, Гривцов? Не по Сеньке шапка оказалась? Трусите? Уже назад в участок захотелось, к бумагам и кляксам? Если желаете меня разочаровать — не тяните.
— Не знаю, справлюсь ли… — печально, по-взрослому сказал Коля. — Я, конечно, приложу все усилия, но…
— Какие могут быть «но», когда я с вами?
— Родиона Георгиевича теперь нет… Как же мы без него?
Мальчишка настолько искренне наивен, что обижаться на него чистый грех. Лебедев медленно вздохнул и сказал:
— Эта потеря невосполнима. Уже три месяца прошло, до сих пор в себя прийти не могу. Как кусок души отрезали. Поверьте: поимка убийцы будет лучшей памятью Ванзарову. Мы его будем помнить всегда, но раны затянутся. Как ни горько, жить слезами воспоминаний нельзя. Вам еще много чего предстоит сделать. Да и мне, быть может. Пора взрослеть, друг мой. Надо доказать этому индюку Вендорфу, что умный человек… двое умных мужчин могут любую загадку сковырнуть.
13 
