25 
– Эй, где вы? – услышала она совсем близко от себя.
Кто этот человек? Ее враг или друг? И какое отношение он имеет к тому, кто изнасиловал ее в тамбуре? Может, они друзья? А что, если они сохранили ей жизнь только лишь для того, чтобы потом оставить ее себе как вещь, как женщину, которая будет исполнять их прихоти? И где тот, второй?
И тут она вспомнила про женский крик, который был или почудился ей там, еще в поезде. А потом словно услышала разбавленный страхом и ужасом голос: «…как только я открою дверь, ты подойдешь и с матрацем спрыгнешь, чтобы не так больно было, поняла? У тебя все равно нет другого выхода. Иначе тебя привлекут за двойное убийство, усекла?..» Стоп: «…тебя привлекут за двойное убийство…» Какое еще убийство? Вернее, два убийства?!
…Голос становился все громче и громче. Мужчина приближался к ней.
– Вот вы где… Целы? Ничего не болит? – спросил он, забираясь в кусты и пытаясь увидеть ее. Застывшая желтоватая луна нависла над лесом и насыпью. Но ее бледные лучи не в силах были осветить лицо мужчины. – Пошевелите ногами…
Она пошевелила. Болело все. И тело казалось невероятно тяжелым. И еще это головокружение…
– Думаю, что ничего не сломано, но я вся в ушибах, – призналась она.
– Вы можете выбраться из этих ужасных кустов? Давайте руку! И отцепитесь, наконец, от матраца…
Он помог ей выползти и даже подняться.
Теперь они стояли друг напротив друга и разглядывали один другого, насколько это было возможно.
– Вы кто? – спросила она, чувствуя, как от холода скулы ее сводит судорогой.
Высокий, худой, заросший, он показался ей страшным. Если бы не его голос… Красивый, чистый, завораживающий.
– Моя фамилия вам все равно ни о чем не скажет. Зовут же меня Григорий Ильич, можно просто Григорий. По профессии я доктор, хирург-онколог. Два дня тому назад бежал из тюрьмы, куда был посажен за убийство. Быть может, я бы так и продолжал там находиться до сих пор и еще много лет, если бы не мой друг, организовавший побег…
– Значит, вы – беглый каторжник? – усмехнулась она, чувствуя, что ноги уже не держат ее.
– Да, я – зэк. Так получилось, что мне потребовалась помощь в организации побега, и поэтому нас бежало трое. Одного подстрелили в самом начале, нам же с Опариным удалось забраться на этот поезд… Мне стыдно, что я оказался в его компании, если можно так выразиться.
– Это Опарин изнасиловал меня, ваш дружок?
– Он мне не друг. Кроме того, его больше нет в живых.
– Как это?
– После того что он сделал с вами…
– Вы видели его в тот момент, когда он… делал это со мной?..
– Видел. Я как раз переходил из вагона в вагон, искал укромное место. Увидел вас, ударил его, стащил с вас, вытолкал взашей из тамбура, а сам после этого хотел поскорее избавиться от него и перебежать в другой вагон. Скрыться, понимаете? Но услышал крик проводницы и вернулся. Оказывается, эта скотина, этот урод сразу после того, как покинул тамбур, убил проводницу, и мне пришлось подрезать его.
Так вот оно – двойное убийство!
– И где же он теперь… я имею в виду его труп?
– Мне пришлось открыть окно в купе проводницы и сбросить его.
– Вы всегда так легко убиваете людей?
– А разве его можно назвать человеком? Да его даже животным назвать нельзя…
Надя почувствовала, как запылали ее щеки. Как странно получилось – она только что упрекнула Григория в том, что он убил того, кто изнасиловал ее. А разве она сама не хотела его смерти?
– Да, вы правы. И, если бы у меня была такая возможность, скажем, в руке моей оказался бы нож, думаю, я сама бы убила его! Знаете, я бы могла попросить вас ущипнуть меня, но все тело мое в ссадинах, ушибах, все ломит… Но все равно – до сих пор не могу поверить, что это не сон! Или я уже умерла, давно, и теперь за мной по пятам следуют какие-то кошмары, страхи…
– Вам надо успокоиться, и мы двинемся на станцию. Войновка – это то, что нам нужно. У меня есть адрес, где мы можем остановиться и прийти в себя.
– Адрес?
– Да. Говорю же, мой друг обо всем позаботился. Нас там накормят и дадут возможность выспаться и набраться сил.
– А потом?
– А потом – в Москву!
– Я тоже ехала в Москву… У меня в поезде остались документы, вещи…
– Не знаю, как все сложится дальше, но я не могу вас сейчас отпустить. Вы просто погибнете. К тому же вас непременно привлекут за эти убийства, даже если вы их и не совершали. Вы – молодая, неопытная девушка, вы будете крайней, это я вам гарантирую. Я сам через это прошел, а уж каких историй наслушался на зоне…
25 
