очень нудно 
142 
Вскрикнув, открыла глаза.
— Сита, — Холт проснулся мгновенно, стоило мне дернуться. — Что?
— Страшный сон, — поёжилась я, нашаривая в темноте его ладонь.
— Расскажи. Первая ночь на новом месте…
— Ничего особенного. Никаких людей. Просто предмет интерьера, кажется, кресло, разрубленное топором. Кресло красное, топор большой. Всё, — пожала плечами я.
Я уже успела забыть о появившейся после родов способности, ведь в Сафрине она не проявляла себя никак, а опасность нам там грозила вполне реальная. Ну что стоило бы присниться, как меня хватает на улице пара головорезов и тащит туда, где держат других девушек? Я знала бы, чего ждать, и вела бы себя осторожнее. А Холт нашёл бы раньше то, что искал. Но если то, что мне привиделось, — предупреждение…
— Рейн, если это вещий сон, то пока понять из него можно слишком мало. Но он будет повторяться, обрастая новыми деталями. Как было в Паэнье.
— Ладно, поглядим, — хмыкнул муж, целуя меня в макушку. — Сита, у тебя чудесный запах от волос. Как ты смотришь на то, что раз уж мы проснулись посреди ночи, не засыпать сразу снова?
Интересно, случайно ли совпадение, что слова «положительно» и «лежать» — однокоренные? Вообще-то, утром я хотела осторожно спросить, понравилось ли ему со мной, но, кажется, можно не спрашивать.
Вчера я запланировала встать пораньше, чтобы приняться за дела, но вместо этого нежилась в постели, чувствуя себя счастливой сытой кошкой. Сейчас меня не заботила и не волновала даже моя магия — больше там чего или меньше. Я бездумно смотрела, как утренний бриз колышет золотистую шёлковую штору на приоткрытом окне, и вспоминала то, что было ночью. Похоже, я начала понимать, почему Рейн назвал Андреаса дураком. Хотя дурак тут не вполне подходит. Просто эгоист, как и во всём остальном. Зато со мной, кажется, всё нормально. И я не разочаровала Холта. Даже сейчас, во сне, муж прижимал меня к себе собственническим жестом. Улыбнулась — выпутаться из его рук, не разбудив, никак не выйдет — крепко так держит, надёжно. Ну и хорошо. Меня устраивает.
Хотя подняться бы надо…
Осторожно взялась за руку мужа повыше запястья и потянула вверх…
— Сита-а… — зевнул он у меня над ухом. — Уже утро?
— Раннее. Спи ещё. А мне к Соль надо встать, а то сейчас заплачет.
— Сейчас отпущу. — Он потянулся к моей шее, поцеловал. — Возвращайся быстрее.
— Конечно, — погладила я пальцами его щёку.
И пусть теперь Риналдо попробует нас развести! Магини своё не отдают! А Рейн теперь, как и Соль, — моё!
— Ньера Сита! Вы сегодня такая красивая! — сообщила мне за завтраком уминающая третью булочку с клубничным вареньем Винта.
Ну да, я постаралась. Выбрала голубое утреннее платье, которое нравилось Рейну, причесалась так, чтобы три завитых локона падали на шею, а остальное собрала в высокую причёску. Надела мамины серьги с голубыми топазами. Но, кажется, дело было не в этом. Я действительно, как когда-то обещал Холт, не сводила с него глаз. А он неотрывно следил за мной… И сейчас меня совершенно не занимало, кто там что разрешит, а кто — нет.
Рейн собирался отправиться в столицу послезавтра. А если спросят раньше, где он, скажет, что уже рядом. Формально это правда. Но в данный момент не до визитов вежливости, дел было столько, что день мы расписали чуть не по минутам.
После завтрака мы отправились знакомиться с экономкой и остальной постоянной челядью — вчера было как-то недосуг. Винту взяли с собой — надо и её представить тоже. К этому моменту я уже знала от Рейна, что должности управляющего и экономки в Сотэре, можно сказать, наследственные.
Белинда — так по забавному стечению обстоятельств звали ничем не напоминавшую золотоволосую куклу из моего детства сухощавую деловую ньеру лет сорока — происходила из семьи, давшей Сотэре уже четыре экономки. И у этой достойной ньеры, кроме старших сыновей, один из которых работал приказчиком в скобяном магазине в Лореции, а другой плавал в торговом флоте, подрастала семнадцатилетняя дочь Бианка, надеявшаяся со временем заменить мать на этой важной и почётной службе.
Сейчас Белинда и Бианка, в одинаковых тёмно-синих платьях с белоснежными крахмальными воротничками и манжетами, и ещё несколько человек чинно стояли шеренгой в холле у лестницы, ожидая нас. Возглавлявший ряд высокий рыжеусый мужчина в сером сюртуке и начищенных сапогах явно был управляющим, ньером Батлинором. В другом — с военной выправкой и бочкообразной грудью — я опознала ньера Мартинса, отвечавшего за сад и охрану поместья. Краснощёкая девушка в чепчике и переднике следом за ним, похоже, была кухаркой. Надо бы узнать, как её зовут, и похвалить завтрак. Завершали шеренгу три молодые женщины — наверное, горничные.
142 
