29 
Она позвонила сестре.
– Представляешь, – даже не выслушав Риту, поспешила поделиться новостью Ната, – Мишка снова в командировке…
– Но он же только вчера должен был, по идее, вернуться… Не слишком ли часто он оставляет тебя одну?
– Ну и пусть… Потом сам будет расхлебывать…
– Что ты хочешь этим сказать?
– Леша звонил, Гох этот… он сказал, что его предложение остается в силе и у меня скоро будет своя машина, представляешь?! Мне же нужно позаботиться о правах. Пойти на курсы вождения и все в таком духе… – тараторила Натка.
– А ты подумала, как объяснишь, откуда у тебя машина?
– Вот об этом-то я и хотела с тобой поговорить… Но, Рита, это же не телефонный разговор. Ты сейчас очень занята?
– Да не знаю…
– Приезжай ко мне. Я пирожки испекла, сижу одна, ем… А?
И она приехала. Натка встретила ее радостным возгласом и бросилась сестре на шею.
– Если бы ты только знала, как же хорошо иметь такую сестру, как ты! Проходи.
– Как вкусно пахнет! Чувствую, я не зря приехала…
За пирожками с чаем Натка рассказала ей свой план.
– Ну, кто мне может подарить машину, как не ты?
– Я?
– А ты предлагаешь мне рассказать Мише о Леше? И обо всей этой грязной эпопее с диктофоном и твоей журналисткой? Ну уж нет… Может, я где-то и неуважительно отношусь к мужу, но не до такой же степени. Предположим, тебе какой-то поклонник решил подарить машину… Хотя, нет, почему же поклонник? Покупатель. Да, у тебя кто-то захотел купить картину, а денег нет. Вот человек и решил расплатиться машиной.
– Вообще-то, мои покупатели – люди не бедные…
– Ладно тебе, Ритка, ты все отлично понимаешь. У меня нет другого выхода.
– Наверное, ты права. Но если обман раскроется…
– Как он может раскрыться? Можно подумать, Мишка знает, какие у тебя картины и кто их покупает… Ерунда! Все получится наилучшим образом. Да он сам ужасно обрадуется, когда узнает…
– Тогда надо будет предупредить маму.
– Мама вообще свой человек.
– Скажи, ты совсем не любишь своего мужа?
– Почему же, люблю, – каким-то скучным тоном ответила Натка. Она была в этот вечер такая красивая, прямо-таки роскошная, переливающаяся, переполненная желаниями. Даже дома она всегда носила халаты с большим вырезом, открывавшим красивую полную грудь, словно готовая в любую минуту встретить очередного мужчину своей мечты. – Но, понимаешь…
– Понимаю. Ты неисправима.
– А как у тебя-то? Марк снова на работе?
– Дома.
И она рассказала сестре о ссоре.
– Да он же просто любит тебя!
– Понимаешь, я не могу так… Он словно сомневается во мне, не верит… Это оскорбительно. О каких-то мужиках говорит. О каких? Да, я морочила мужчинам головы, развлекалась в свое время, но это все в прошлом… Я хотела рассказать ему сон, чтобы плавно перейти к Масленникову и попросить разрешения…
– Рита, я тебя не узнаю! Ты – и просишь разрешения?
– Понимаешь, надо знать мужчину, чтобы лишний раз не причинить ему боль… Что стоит мне попросить разрешения?
– А как же твой независимый характер?
– Он уже давно зависимый. Так-то вот, Натка. Какие же чудесные пирожки ты испекла…
– Так что ты хотела у него спросить? Какое разрешение?
– Встретиться с Масленниковым, чтобы расспросить его о Вале. Ты же вчера малость перебрала и ничего не знаешь, я не стала тебе рассказывать… Помнишь фотографа, Валентина, который сделал маме альбом?
– Помню. И что?
– Его убили, удушили удавкой. А тело нашли у него дома. Марк говорит, что никто квартиру не взламывал, следов борьбы нет.
– Значит, кто-то из своих, – вздохнула Ната и отправила в рот еще один маленький теплый пирожок.
– У него был брат, Аркадий, психиатр. Так вот, его тоже убили… Но только тело нашли в лесу неподалеку от Кумысной поляны…
– Рита… У меня такое впечатление, что, как только ты познакомилась с Марком, так в городе стали происходить повальные убийства… – Ната от удивления поперхнулась, закашлялась.
– Вот и я тоже так думаю. Хотя на самом деле все обстоит гораздо проще – мы ничего не знали… Жили своей жизнью, радовались… Вот и представь, какие нервы должны быть у Марка, ведь он постоянно сталкивается со смертью…
– Да, мать, ты права… И ты еще ему нервы треплешь… Марк… Знаешь, он редкий мужчина. И я была не права, когда говорила тебе о твоем характере. Это когда ты одна жила, могла поступать так, как хочешь… А сейчас все по-другому, ты должна его беречь…
29 
