15 
Лицо свое Мелоди тоже не любила. Некрасивое. Хуже того – прямоугольное. Какой-нибудь недоброжелатель мог бы назвать его лошадиной мордой. У нее были синие глаза, маленькие, но широко расставленные. Она скрывала их под круглыми очками, которые делали ее физиономию не такой прямоугольной. Серьезное, ничем не примечательное лицо. Оно не соответствовало всему остальному. Остальному соответствовала копна невероятно густых рыжих волос. И кроме всего прочего, у нее были веснушки.
За все годы их знакомства Джек никогда не приставал к ней. И она знала, что этого никогда не будет.
Сначала Мелоди объясняла это тем, что она не в его вкусе. Ему нравились женщины вроде Дианы, девятнадцатилетней модели, у которой вообще не было фигуры. Ни грудей, ни зада, ни бедер – ничего. Высокая, угловатая. С потрясающе красивым личиком и массой темно-каштановых, почти черных волос. С синими глазами и черными ресницами. Одна из миллиона тощеньких брюнеток, которых Джек укладывал к себе в постель.
Мелоди натянула маечку, доходившую ей до колен. Вспомнив о Диане, она злорадно фыркнула. Еще бы! Диана была в ярости, узнав, что Джек перенес встречу с ней на более позднее время, и заявила, что вообще не придет.
Мелоди догадывалась, почему Джек предпочитает молоденьких бимбо. Он боялся привязаться к женщине, боялся полюбить. Это было печально, потому что виновата в этом была его мать. Мелоди почти не сомневалась: Джек только изображает безразличие к тому, что мать бросила его. Конечно, в душе у него навсегда осталась кровоточащая рана, и он, возможно, никогда не сможет полюбить ни одну женщину.
Неужели позвонила действительно его мать?
Если так, то Мелоди кое-что предпримет. Прошлое Джека все еще цеплялось за него, причиняя боль. Мелоди сознавала, что суется не в свое дело. Ведь она не психолог. Но это не имело значения. Мелоди любила Джека.
Она любила Джека с тех пор, как впервые увидела его.
Ей никогда этого не забыть. Мелоди только что переехала в жалкую однокомнатную квартирку в западной части Голливуда и работала в отделе рекламы одной маленькой фирмы. Она прожила в своей квартире целую неделю, полагая, что у нее всего четверо соседей. Пятая квартира на этом этаже, по-видимому, пустовала. В субботу после полудня Мелоди поднималась по лестнице с двумя пакетами продуктов. Он тоже.
С покрасневшими глазами, небритый, Джек шел нетвердой походкой, и пахло от него пивом и сексом. Он был прекрасен. На губах его играла чувственная улыбка. Поставив свои пакеты, Мелоди наблюдала, как он копается в карманах в поисках ключей, поругиваясь вполголоса и опираясь для устойчивости на стену. Значит, ее ближайший сосед – пьяница… но самый красивый пьяница на свете.
Через неделю она снова случайно встретилась с ним и представилась. На сей раз он не был так пьян – пожалуй, слегка под хмельком, но аккуратно одет, выбрит, и пахло от него одеколоном. Они разговорились. Он, разумеется, оказался актером. С тех пор их дружба крепла с каждым днем, несмотря на непрерывную вереницу женщин, то входящих в квартиру Джека, то выходящих оттуда.
И в ту ночь, когда его бросили в кутузку, он позвонил не кому-нибудь, а именно Мелоди.
И именно Мелоди, не меньше чем «Общество анонимных алкоголиков», помогла ему пройти через тяжелый период воздержания.
Когда Джек вылечился, она предложила ему стать его менеджером. Мелоди была рядом с Джеком практически с самого начала и останется рядом до конца.
Она забралась в постель. Укрывшись простыней, Мелоди стянула с себя майку и, думая о Джеке, начала ласкать свои груди. Она представила себе, как он прикасается к соскам губами, берет их в рот, посасывает, и соски мгновенно затвердели. Мелоди воображала, будто Джек безумно хочет ее, говорит, какая она красивая и как он любит ее. Рука Мелоди скользнула между ног. Она словно наяву ощущала там его губы, его язык. Достигнув оргазма, Мелоди со стоном прошептала его имя.
Потом она лежала, ожидая, когда придет сон, и размышляла о том, на что она, собственно, надеется. Уж конечно, не на примирение Джека с матерью. Но Джеку необходимо с ней увидеться, чтобы навсегда распрощаться со своим прошлым.
А потом он, может быть, перестанет валять дурака с восемнадцатилетними бимбо и найдет себе зрелую женщину, которая заслуживает любви и доверия.
Глава 10
Она не перезвонила ему.
Винс Спаццио вышел за ограду, которой был обнесен строительный участок, и не спеша направился к своему грузовичку, на ходу застегивая рубаху на широкой, очень мускулистой после десяти лет физического труда груди. Он взобрался в кабину, закурил сигарету, поправил зеркало заднего вида и выехал со стоянки.
15 
