очень нудно 
39 
— Никогда не испытывал такого унижения, — пробурчал он.
— Никогда не видел таких агрессивных оборотней, — в тон ему заметил маг.
— Это потому что ты их в стае не видел. Поодиночке они как люди, хоть и с придурью. В стае — совсем другое дело.
— Надеюсь, до утра они нас не загрызут.
— Не загрызут. Если обещали до утра не трогать, значит, не тронут. Слово они держат, у них с этим строго. Мертвяк обмануть может, вампир запросто. Перекидыш — никогда. Но если они не давали слова не трогать тебя утром, то с утра могут загрызть запросто.
Через четверть часа в дверь постучали. На пороге оказался сам черноволосый хозяин с подносом. Молча вошел, молча поставил поднос, так же молча вышел. На Пантора он обратил внимания не больше, чем на кровать, на которой тот лежал. Проходя мимо Орландо, молча показал зубы.
Мертвяк снова стиснул челюсти, но выдержал молчание. Запер Дверь и снова плюхнулся на пол. Пантор подтянул поднос. Есть не хотелось, хотя мясо пахло умопомрачительно, а последний раз он питался нормально в гостях у лорда Мессера. Тем не менее еда не лезла.
Вяло помусолив отбивную, он отставил поднос и завалился на кровать.
— Что дальше? — спросил в потолок, ни к кому не обращаясь.
— Спи, — посоветовал Орландо. — До рассвета уйдем. Если верить карте, до Тосконны тут всего ничего. Завтракать будем уже на месте.
Впервые за последние дни Орландо не ворчал и говорил что-то ободряющее. Пантор хотел сказать спасибо, но почувствовал, что даже на одно слово благодарности уже нет сил. Сон навалился мгновенно. Оглушил черной мягкой темнотой без намека на сновидения.
22
Проснулся он так же молниеносно, как заснул. Было темно, почему-то горела щека, а над ним стоял Орландо с занесенной для второй пощечины ладонью.
— С… — попытался вскрикнуть Пантор, но не смог. Ручища громилы пощечину не отвесила, но рот заткнула так, что не только говорить — дышать сделалось невозможно.
Пантор замычал. Мертвяк молча поднес палец к губам.
— Тс-с-с!
Всколыхнувшаяся было спросонья паника утихла. Мысли медленно начинали приходить в движение. Постепенно возвращалась способность соображать. Пантор кивнул, мертвяк убрал руку.
— С ума сошел? — прошипел маг, как только получил возможность разговаривать.
— А чо? Ты спал и не просыпался.
Орландо отступил в сторону. Пантор сел на кровати. Спать хотелось не меньше, наоборот, он чувствовал себя более невыспавшимся, чем до того, как лег.
— Уже рассвет?
— Нет. — Орландо был мрачен и сосредоточен. — Но уходить надо прямо сейчас.
Пантор зевнул, встал с кровати и направился к двери. В следующее мгновение сон сняло как рукой. Дверь была задвинута огромным платяным шкафом, что накануне вечером стоял возле противоположной стены. Кровь жаркой волной прилила к голове, резко отхлынула, отрезвляя и заставляя яростно колотиться сердце.
— Что случилось? — прошептал испуганно.
— Ничо. Внизу наш одноглазый друг. И с ним компания в два десятка мертвяков. Уходить надо.
Орландо подошел к окну, распахнул створку. В комнату ворвался резкий холодный ветер.
— Они мертвяки. Волки им нас не выдадут, они не любят мертвяков.
— Волки не любят мертвяков, — согласился Орландо. — Но волки любят деньги, так что, если заплатить вперед, думаю, от нашей комнаты найдутся запасные ключи. Ну а если этого вдруг не случится, то мы все равно не сможем сидеть здесь вечно.
Пантор подошел к окну, встал на подоконник.
— Налево по карнизу до конца стены, — быстро инструктировал Орландо. — Там рядом сарай пристроен. С карниза спустишься на крышу сарая, оттуда на землю. И на север вдоль берега. Бегом, как можно быстрее.
— А ты? — не понял Пантор.
— Я следом, — кивнул Орландо. — Давай.
И Пантор шагнул на карниз.
Все просто было на словах. На деле по ту сторону окна бушевала стихия. Ветер сбивал с ног. Дождь хлестал так, что Пантор в считаные секунды промок до нитки. Дождевая вода струилась по карнизу, отчего тот стал скользким, и удержаться на нем было крайне тяжело.
Оскальзываясь и ища, за что бы ухватиться, Пантор медленно двигался вдоль стены. Небо расчертила молния, высвечивая берег, дома и близкий уже сарай.
«А меня ведь тоже высветило, — подумал он. — С такой подсветкой трудно остаться незамеченным».
39 
