очень нудно 
63 
— Почему в наручниках? — спросила правительница.
— Он пытался бежать, — сердито пояснил толстый капитан с вислыми усами из ее охраны, что сопровождал журналиста. — Трижды.
— Не очень хотел вас лицезреть, — ядовито вставил Санчес. — Знаете, бывает такое. Не хочешь кого-то видеть просто до рвотных позывов.
Усатый капитан за спиной напрягся. Ионея прищурилась. Глаза правительницы превратились в две узкие щелочки, будто целились перед выстрелом. Но она проглотила дерзость, махнула рукой усатому капитану.
— Снимите наручники и оставьте нас наедине.
Толстяк недовольно запыхтел, но спорить с правительницей не решился, снял с Санчеса металлические браслеты и вышел, одарив прощальным взглядом старого лорда, что стоял рядом. Тот двинулся было следом за капитаном, но Ионея жестом остановила его.
— Останьтесь, Бруно. А вы, господин борзописец, осадите свое чувство юмора. Разговор у нас будет серьезный.
— Не представляю себе такого разговора, которому помешало бы чувство юмора, — растекся в улыбке О'Гира.
Эта оказалось ошибкой. Возможно, не подзуживай он правительницу, та ограничилась бы менее откровенной беседой. Кто же знает, о чем хотела говорить Ионея изначально. Может быть, это была просто очередная попытка подкупить популярного газетного писаку. А может…
Впрочем, не важно, как задумывала эту беседу правительница. В итоге все вышло уничтожающе откровенно. Обезоруживающе жестоко. Еще меньше часа назад Санчес был дерзок, свободолюбив и уверен в своей правде. Он говорил ей, что смена власти ничего не дала Объединенным Территориям. Что правление Ионеи ничем по сути не отличается от правления Консорциума. Что обещания свои она не выполняет и вместо свобод закручивает гайки. И если что-то где-то ослабляет, то тут же компенсирует это в другом месте. Он думал, что раздавит ее своей откровенностью. А она в ответ показала ему ящик с экраном и древнюю статуэтку и вывалила на него другую правду. Правду, которая была выше его правоты и любой другой правоты. Потому что глупо спорить о влажности песка в песочнице и о том, кому должно перепасть лучшее ведерко и самый красивый совок, если эту самую песочницу решили снести те, кто постарше и позлее. Если самому существованию песочницы угрожает гибель, глупо спорить о чем-либо другом.
Он пришел сюда язвительным обличителем. Он хотел морально уничтожить правительницу, пусть даже та сошлет его на острова. Ионея никого никуда не сослала. Напротив, сняла наручники, освободила. И с убийственной щедростью одарила другой правдой, рядом с которой его правда превращалась в ничто. Это случилось меньше часа назад. Надо было бежать по дороге. Сейчас бы он оставался вне закона, но свободным и счастливым в своем неведении. Вместо этого он оказался свободным, но оглушенным и раздавленным. Воистину идущий стричь вернется стриженым. Теперь он тупо таращился на полированный край столешницы и молчал. А правительница сидела напротив и грела в ладони бокал вина.
— Что притих, борзописец? — полюбопытствовала Ионея. — Ты же хотел правду писать. Так пойди, напиши.
А что если все это хитрая интрига? Ложь?
Санчес поглядел на Ионею. Правительница выглядела хмурым победителем, который выиграл одно сражение, понимая при этом, что проигрывает войну. Что на пороге бездны эта мелкая победа ничего не значит и никем не будет замечена. Нет, она не врала. И ящик с экраном и статуэтка идола на столе это подтверждали.
— Я слышал истории про конец света, — мрачно пошутил он. — Но никогда не думал, что этот конец света будет выглядеть подобным образом.
— Ха-ха, — кивнула женщина без тени улыбки на лице.
— Что вы от меня хотите?
Правительница пошевелила рукой, болтая вино в бокале.
— Не знаю. Еще утром я хотела, чтобы вы подумали, что писать. А если не подумаете, то чтобы вы заткнулись раз и навсегда. Сейчас… не знаю… хотя… Санчес… пойдите и напишите правду. Это будет сенсация, которая взорвет завтрашние газеты.
О'Гира покачал головой.
— Вам уже не хочется правды? Или вы не готовы делиться ею с согражданами?
— О какой правде вы говорите?
— Правда одна. И она в том, что Объединенным Территориям Консорциума наступает конец. А я, правительница Объединенных Территорий, ничего не могу сделать для страны. Потому что любое мое решение будет для нее губительным.
— Госпожа, — подал голос Бруно. Лорд выглядел взволнованным, и откровения Ионеи его явно не радовали.
63 
