8 
— Довольно! — хрипло выкрикнула она.
Мейсон, однако, не обратил на ее слова никакого внимания. Приблизившись вплотную, он взял лицо Кейтлин в сложенные чашечкой ладони.
— Я мыл тебе спину и очень скоро вымок до нитки. Тогда я тоже влез в ванну и…
— Там было не так уж много воды, — напомнила она резко. — И, что бы ты ни говорил сейчас, тогда ты всего лишь старался помочь мне.
Пальцы Мейсона ассоциировались у Кейтлин с раскаленными углями, но она стояла не шелохнувшись.
— Быть может, так и было — вначале, — улыбнулся Мейсон. — Но ты хотела от меня больше чем помощи, хотя и тянула время. Мы оба хотели больше. Будь тогда по-моему, Кейтлин, мы наполнили бы ванну до краев и улеглись в нее оба. А потом занялись бы любовью.
— Разве ты не знаешь, что нельзя переписать историю? — Ей понадобились все силы, чтобы не дрогнул голос.
— Знаю, но всегда можно написать новую.
Голос Мейсона был непереносимо искусителен. Душа Кейтлин полыхала, но девушка не желала сдаваться. Ни за что на свете!
— Новую историю? Ох, вряд ли, — произнесла она, как могла ровно.
— Ты помнишь, как мы целовались, Кейтлин? Не качай головой, я знаю, что помнишь.
Почему-то она не могла отойти от Мейсона: мозг словно отказывался посылать приказы ногам.
— Мейсон…
— Но поцелуев никогда не хватало. Нам обоим было надо намного больше.
Этого Кейтлин отрицать не могла: они тогда часто обсуждали это! Господи, как она жаждала любить Мейсона! Двое молодых людей, безумно желающих друг друга. Кейтлин едва минуло восемнадцать, Мейсону почти исполнилось двадцать четыре. Кровь бурлила в них, как бывает только в молодости. Стоя близко к нему, слушая, что он говорит, Кейтлин испытывала то же желание, что и тогда. Сила собственных чувств, над которыми не властно время, потрясла ее.
— Все это было давно, — вытолкнула она из пересохшего горла. — Я не вижу причин переписывать эту историю.
Но Мейсон был настойчив.
— Ты сказала тогда, что нам надо подождать еще неделю; думаю, мы ждали довольно.
Тогда Кейтлин хотела убедиться наверняка, что Мейсон предан ей, убедиться прежде, чем сама признается в своей любви. Предан на всю жизнь. Разве можно выбрать лучшее, чем вечеринка, время, чтобы объявить о помолвке? Они не договаривались о помолвке, конечно, почти не говорили о ней, но столько раз обсуждали, как поженятся… Кейтлин была так же уверена в чувствах Мейсона, как в своих собственных.
— Я помню… — осторожно сказала она.
— А потом приехали твои родители, когда мы их совершенно не ожидали.
Кейтлин нахмурилась.
— И ты быстренько сбежал.
— Не сбеги я, твой отец схватился бы за ружье.
— Схватился бы, — согласилась она, припоминая крутой нрав отца.
Рука Мейсона соскользнула с ее подбородка, оставив горячий след. Он отстранился.
— Какая наглость со стороны ковбоя — крутить любовь с хозяйской дочкой!.. — Губы его сжались, в глазах на миг вспыхнул гнев. — Учти, Кейтлин, я не тот наивный щенок, каким был когда-то. Уже очень давно никому не удается меня запугать.
Уверенный тон поразил ее: это было внове, как и насмешливая надменность, и преуспевающий вид Мейсона. Этот повзрослевший, жесткий, убийственно притягательный мужчина не был тем молодым красавцем ковбоем, что покинул ранчо пять лет назад, увезя с собой ее сердце.
Кейтлин с вызовом вскинула подбородок.
— Не бежишь, Мейсон? Даже когда за тобой гонятся с ружьем?
— Даже тогда.
— Похоже, тебе довелось это еще не раз испытать? У тебя, должно быть, было немало любовных похождений. — Презрительная улыбка скрыла боль Кейтлин.
Он ухмыльнулся.
— Я просто научился защищаться. Люди вроде твоего отца больше меня не пугают.
Глядя на обветренное лицо своей первой любви — своей единственной любви, если быть честной, — Кейтлин поверила, что нет такого человека, который мог бы испугать Мейсона.
— В следующий раз, когда я захочу тебя, Кейтлин, я не сбегу.
Меня — и скольких еще женщин? Мейсон не отрицал, что ведет отнюдь не затворническую жизнь. Поэтому Кейтлин предупредила:
— Следующего раза не будет.
— Может, и будет.
— Нет.
— Почему?
— А зачем? Мы живем в разных мирах, Мейсон.
— Ну вот опять: Кейтлин Маллин и ковбой, — хмыкнул он.
Она ответила яростным взглядом.
— Ты не ковбой, ты дал мне это понять достаточно ясно. И, что бы ты ни думал обо мне, я не сноб. Никогда им не была. Надеюсь, ты это запомнил. Если я пожелаю тебя, на твое положение мне будет плевать.
8 
