128 
— Кэндис! — Отец нерешительно шагнул вперед и надолго сжал ее в объятиях. Отстранившись, он убрал с лица дочери непокорные пряди.
— Тебе небезопасно оставаться здесь, — сказал он, не добавив «с ним», хотя смысл его предупреждения был более чем ясен.
В это мгновение Кэндис простила отцу все. Может, наступит день, когда он смирится с тем, что Джек — ее муж.
— Я понимаю.
— Пиши нам, — сказал он.
— Обязательно, — кивнула Кэндис.
Вдруг дверь распахнулась, и выбежал запыхавшийся Джон.
— Ты уезжаешь! — воскликнул он и заключил Кэндис в объятия. Она заплакала. Затем снова обняла Люка и заливавшуюся слезами Марию. Наконец они выехали за ворота ранчо — Кэндис на своей гнедой кобыле с Кристиной и Джек на вороном с Шоши. Кэндис совсем ослепла от слез. Она ничего не видела вокруг и, только когда Джек натянул поводья, поняла, что ранчо давно скрылось из виду. Его серые глаза жадно скользили по ее лицу.
— Твои раны зажили, — всхлипнув, сказала Кэндис.
— Нос немного свернут.
— Ничего, раньше ты был слишком красив.
— Он не причинил тебе зла?
Поняв, что Джек имеет в виду Брэдли, Кэндис покачала головой:
— Нет.
— А ты… тебе пришлось с ним спать? После того, как я ушел?
— У него было сотрясение мозга. Я сказала всем, что ты заставил меня отомкнуть наручники после того, как ударил его. А поскольку ты приковал меня к кровати, никто не усомнился в моих словах.
— Мне очень жаль, что пришлось оставить тебя.
— Так было лучше для нас обоих. Легкая улыбка тронула его губы:
— Им, наверное, было не до расспросов, когда они очухались.
— Я очень боялась.
— Так было нужно, Кэндис. Вместе мы не смогли бы выбраться.
— Я боялась не за себя, Джек.
— Все хорошо, — сказал он, притягивая ее к своему большому крепкому телу. — Все позади, Кэндис, любимая, все позади.
Она приникла к нему, чуть не плача.
— Я уже думала, что ты никогда не вернешься!
— Ну и дурочка. Неужели ты действительно надеялась отделаться от меня?
Кэндис подняла на него влажные глаза и с изумлением заметила, что в его глазах стоят слезы.
— То, что я написала в записке, — неправда, Джек. Я никогда не переставала любить тебя.
— Я это понял в форте Бьюкенен.
— Но ты сомневался в этом раньше?
— Ты же бросила меня.
— Я не могла иначе. Кристина заслуживает большего, чем ты хотел ей дать. — Слезы заструились по ее лицу.
— А ты хоть раз поинтересовалась, как я представляю себе ее будущее? Что ты хочешь этим сказать?
— Мы начнем все сначала, Кэндис. Ты, я, Кристина и Шоши. Мы поедем в Калифорнию. Ты поедешь со мной? — В его голосе прозвучала мольба.
— Ты ушел от Кочиса?
— Если бы ты чуточку подождала, я бы рассказал тебе все, вернувшись. Я ездил не на разведку. Был в форте Брекенридж.
— Джек выдержал ее взгляд. — Чтобы покончить со всем. Я убил лейтенанта, который приказал повесить пленных. Я отомстил за Шоцки. — Он умолк, с трепетом ожидая, что она ужаснется и замкнется в себе. Но ничего подобного не случилось.
— Все и вправду кончено? — Кэндис прильнула к нему.
— Да, клянусь тебе. Мне понадобилось время, чтобы понять, что для меня всего важнее. Но теперь я знаю, что самое главное в моей жизни — ты и наши дети. Ты поедешь со мной? Позволишь мне увезти тебя отсюда и сделать счастливой? — В его голосе звучала мольба. Джек сжал лицо жены в ладонях. — Обещаю, ты будешь счастлива.
— А ты послушаешься, — улыбнулась сквозь слезы Кэндис, — если я скажу «нет»?
— Нет.
— Я поехала бы, — сказала она, — даже к Кочису, если бы ты решил вернуться к нему. Я не могу без тебя жить, Джек.
Он стиснул ее в объятиях.
— Я люблю тебя. И на этот раз проповедник будет настоящий, это я тебе обещаю.
— Я люблю тебя, — повторила Кэндис, — муж моего сердца.
Джек прильнул к ее губам.
— Я люблю тебя, — шепнул он, покрывая поцелуями ее волосы, лицо и уши. — Я безумно люблю тебя, Кэндис. — Его губы нежно пощипывали ее губы, руки гладили спину. — Как ты могла подумать, что я покину тебя, любимая? Никогда! — Он завладел ее ртом. — Я последовал бы за тобой даже через семь морей. Нет такой пустыни, такой горной вершины и лесной чащи, которые удержали бы меня вдали от тебя. На земле нет места, где ты могла бы скрыться от меня. Неужели ты еще не поняла этого, любимая?
Вместо ответа Кэндис взяла лицо Джека в свои ладони, зарывшись пальцами в его волосы, а он снова и снова целовал ее.
128 
