очень нудно 
29 
– Кстати, ты записал ваш разговор с Садовниковым? Ты не забыл, что кассета с рассказом Лоры исчезла?
– Да она сама же и взяла ее… Передумала обращаться к нам, вот и забрала кассету. А разговор с Садовниковым я записал, но что проку? Он мне не рассказал абсолютно ничего интересного, только высказал предположение, что к его жене кто-то прилетал на самолете.
– Все это более чем странно. Подумаешь, авиабилеты в мусорном ведре. Вернее, даже обрывки, которые мог оставить в квартире любой человек, побывавший у них в тот день. Кстати, я забыла сегодня спросить, не держали ли Садовниковы домработницу или кого-нибудь в этом роде. В жизни бывают такие ситуации, которые и предположить-то сложно. К примеру, зашла к Лоре соседка за рецептом пирога, разговорились, Лора решила ей продиктовать свой рецепт, соседка порылась в кармане халата, достала какие-то обрывки бумаги – пусть это и будут эти злосчастные авиабилеты – и хотела уже записать, но в эту минуту зазвонил телефон, да мало ли что могло произойти, после чего соседка ушла к себе домой, так и не записав рецепта, но оставив на столе клочки бумаги. Лора смахнула их в мусорное ведро, после чего их нашел там ее муж и, заподозрив в измене, решил обратиться к нам в агентство.
– Слушай, да тебе только романы писать. Хотя в принципе ты права.
– Мне непонятно только одно: почему он заподозрил Лору в измене только в связи с этими авиабилетами? Я поняла бы еще, если бы он обнаружил… использованный презерватив или что-нибудь этакое. Или же увидел жену с другим мужчиной.
– Я понимаю, что ты хочешь меня заинтересовать, но я не альтруист, рыбка, я дал себе слово, что буду работать только за деньги. Ты можешь меня презирать, можешь даже сказать мне это в лицо, но пока ко мне не придут и не попросят найти убийцу Садовникова, я не пошевелюсь, я уже тебе сказал.
– А те пять тысяч, которые он тебе дал?
– Они пойдут на зарплату, бензин и прочие необходимые расходы. Все, подруга, приехали. Смотри, опять эта черная машина с тонированными стеклами.
И действительно, теперь уже и Юля видела припаркованную почти к подъезду ее дома большую черную машину. Она знала, что это ее поклонник, которого Надя вычислила как некоего Ломова.
– Ты знаешь, кто он? – спросила Юля, поворачиваясь к Крымову, и отшатнулась, наткнувшись на его бледное, залитое голубоватым светом уличного фонаря лицо. Глаза Крымова были почти белыми, а взгляд – ледяным, злым.
– Это Ломов, друг губернатора, а сейчас министр экономики области. Пренеприятная личность. Ты спишь с ним?
– Да нет же. Я его даже никогда не видела, мы с ним разговариваем только по телефону.
– Ну и зачем он тебе нужен?
– Еще не решила.
– Он предлагает тебе что-нибудь?
– Тебя это не должно касаться. У тебя есть твоя актриса-гипнотизерша, которая красит тебе губы и надевает на тебя парики, вот с ней и разговаривай на такие темы. Я вообще не понимаю, какое ты имеешь право задавать мне подобные вопросы.
– Значит, говоришь, что ни разу не видела его. Так вот, увидишь – упадешь в обморок. Это самый настоящий уродец, мужчины страшнее я еще не встречал.
– У него какой-нибудь физический недостаток? – невольно вырвалось у Юли, не сумевшей сдержать своего любопытства: интересно же все-таки, как выглядит тайный воздыхатель.
– Да он весь, полностью – физический недостаток. Говорю же, уродец. Его даже не показывают по телевизору. Огромная голова, глаза навыкате, толстые губы, а сам горбатый.
– И как же могли такого человека назначить министром? – спросила Юля, внутренне содрогаясь от представленного ей портрета телефонного визави.
– У него ума палата. Он действительно умный и крепкий мужик, несмотря на свои шестьдесят. Будь с ним поосторожней, пожалуйста.
– Да что он такого может мне сделать?
– Еще не знаю. Но то, что его машина стоит здесь, рядом с твоим домом, – не случайно.
– Разумеется, я ему нравлюсь. Он присылает мне подарки.
– В том-то и дело, что ПРИСЫЛАЕТ, а не приносит сам. Потому что знает, стоит тебе его увидеть во всей красе, как ты закричишь от ужаса.
– Брось, Крымов. Ты напоминаешь мне мальчишку, рассказывающего на ночь страшную историю, чтобы только я не уснула. Можешь не стараться, я все равно буду спать без задних ног.
– Ты, конечно, не послушаешься моего совета, тебе льстит, что за тобой ухаживает министр, но все же… не подпускай его к себе. Подумай сама, тебе не семнадцать лет, ты обыкновенная молодая женщина.
29 
