2 
Внезапно я словно оглохла – все звуки бара превратились в густое звуковое желе, которое отделило меня от внешнего мира, я даже не слышала, кто из моих подвыпивших друзей просил меня остаться, не замечала, кто пытался удержать за рукав… Я решила выйти одна на темную улицу, где, на мое счастье, уже перестал идти дождь и было удивительно тепло.
Ждать, когда следом за мной выйдет ОН, было глупо. Мне ничего не оставалось, как побрести по тускло освещенному бульвару в сторону стоянки такси, чтобы добраться домой и позвонить Изольде, своей тетке. Только она была способна выбить из моей головы смурь и привести мои мысли в относительный порядок. Моя мать уехала с отчимом в Африку в какую-то зоологическую экспедицию и обещала вернуться лишь к зиме. Я скучала по ней, писала и отправляла им, в их африканское пекло, письма, которые, как мне всегда казалось, не доходили до них – сгорали в жарком, огненном воздухе… Изольда, мамина сестра, опекала меня и подкармливала, когда я спускала все присланные мамочкой доллары на нелепые путешествия и выходки…
«Ротонда» находилась на Набережной, в самом ее цветущем и красивом месте, возле отреставрированной белоснежной каменной беседки с белыми колоннами – приютом влюбленных. Я тоже целовалась в ней когда-то с мальчишками, но это было очень давно. Сейчас же, освещенная со всех сторон прожекторами, эта беседка – поистине архитектурный шедевр – казалась сотканной из жесткого белого кружева и была чудо как хороша. Не желая привлекать к себе внимание праздношатающегося вокруг бара молодняка, я спустилась по гранитным ступеням к воде, посидела немного на каменном, теплом, прогретом дневным солнцем парапете (и куда делась непогода, ветер и утренний дождь со снегом?!), после чего стала подниматься наверх, к основной аллее, казавшейся и вовсе праздничной из-за светящихся разноцветными огнями витрин бара и ресторана, расположенных на первом этаже гостиницы «Братислава». Как вдруг увидела на ступенях нечто странное – коряво нарисованный жирным белым мелом силуэт. Так, я видела в кино, фиксируют положение трупа – небрежно и грубо, словно отделяя мелом мертвое от живого.
Белая меловая линия только издали казалась силуэтом, а вблизи я поняла, что она дробится по трем ступеням, как если бы тело лежало поперек лестницы.
Не помню, как я оказалась на верхней смотровой площадке. Зубы мои стучали. Мне показалось, что за мной кто-то идет, и этот кто-то, наверно, пришел сюда, чтобы еще раз взглянуть на место, где он накануне убил свою жертву… Ведь убийцы всегда возвращаются туда, где совершили преступление…
Маленькая тень скользнула по парапету, кто-то, похожий на черное юркое животное, – должно быть, подросток, которого затошнило от выпитого пива, смешанного в желудке с дешевым вином, – нырнул в кусты – и оттуда донеслись характерные звуки…
Я кинулась к палатке, торгующей пивом и сигаретами, чтобы уже оттуда, по ярко освещенной улице, добраться до стоянки, как вдруг услышала:
– Не бойся…
Медленно поворачивая голову, я, счастливая, уже знала, кому принадлежит этот голос.
– Не бойся, не убегай, это просто мальчишка…
А я уже ничего не боялась. В голову ударила теплая пьяная волна, и я, охваченная сладостным ожиданием, смотрела, как мужчина, который несколько минут назад скучал в баре, не подозревая о моем существовании, медленно подходит ко мне.
– Привет, ты не узнаешь меня?
– В купе… – выдавила я из себя первое, что пришло в голову. – Вы ехали со мной в одном купе.
– Варнава.
– Не поняла…
– Имя у меня такое – Варнава.
Он смеялся надо мной заранее, словно давал понять, как он ко мне относится и что может себе позволить со мной в дальнейшем.
– Конкордия, – тоже как можно серьезнее представилась я.
– Да нет, я не шутил…
– Тогда Валентина.
– Я могу вас проводить. Здесь полно пьяных.
И мы медленно двинулись в сторону речного порта.
– Какое у вас странное имя… Варнава. Так сразу и не запомнишь.
– А вы и не запоминайте. Куда вас отвезти? – Мы уже приблизились к стоянке такси, и к нам подошли двое водителей.
– На Ильинскую площадь, – сказала я, все еще не веря своему счастью. Ведь я назвала свой адрес, а не Изольдин. Зачем ему знать, где живет моя тетка. Хотя приглашать его в гости вот так сразу я тоже пока не собиралась. Мне было интересно, как станет складываться все само собой помимо моей воли. Все и сложилось. Быстро, словно мозаика в детском калейдоскопе, набитом цветными стеклышками: утром я проснулась в его постели.
2 
