очень нудно 
65 
* * *
Сон дернулся и тут же оборвался, будто лопнула в голове натянутая струна. Все как обычно. Три часа ночи. Можно и не проверять. И лежать с закрытыми глазами, пытаясь заснуть, тоже бесполезно – еще хуже себе сделаешь. Интересно, почему он просыпается ровно в три часа ночи? Может, снотворное такое хреновое?
Отдернув с раздражением одеяло, Командор поднялся с постели, вяло натянул халат. Зимняя полная луна в окне тут же потянула на себя взгляд, но он уже по опыту знал, что глядеть на нее опасно. Как в дыру. Пройдет пять минут, и волком завыть захочется. Особенно здесь, в загородном доме. За окном – темный снежный лес, поле, гнетущая ночная тишина. Надо же, он и не подозревал, какая это мерзкая и коварная штуковина – полная луна над белым полем. Как она умеет вывернуть тоску наизнанку, обнажить ее до предела, до черного желчного выброса, до горького спазма в горле. Надо отвести взгляд – не смотреть, не смотреть…
Может, лучше выпить пойти? Влить в себя порядочную порцию виски, фильмец какой-нибудь посмотреть? Глядишь, остаток ночи и обманется, и от тоски удастся убежать. Хотя на эти уловки организм уже плохо ведется. Голова от виски набухнет, и мысли горькие тоже набухнут тяжестью, и действо на экране будет раздражать голливудской развлекательной предсказуемостью. Третьего дня, помнится, он так запсиховал, что хотел стаканом прямо в экран бабахнуть, как старый запущенный неврастеник. А впрочем, кто он такой? Старый неврастеник и есть. Весь прошитый черной ночной тоской, как раковый больной метастазами.
Нет, как он так сумел обнажиться, как проворонил удар? Отцовства, видишь ли, ему всю жизнь втайне хотелось… Да на кой черт это отцовство вообще сдалось? Что, других радостей в жизни не хватало? Надо было сына заиметь и осчастливить по всем статьям, чтобы потом от него же плевок в душу получить?
Он с силой вдохнул в себя воздух, так, что слегка даже им захлебнулся, поежился от озноба, запахнул на себе халат. Потом сел на постель, с вожделением глянул на примятую подушку. Нет, заснуть все равно не удастся. Ну, полежит он немного, раздраконит себя обидой, потом будет по дому шаги мерить, как зверюга в клетке. Лучше попытаться обиде местечко определить, объяснение удобоваримое найти. Так. Первое. Что же у нас на первое…
Во-первых, он не виноват, что парень без него лохом вырос. Образования не получил, слаще морковки на зуб не пробовал, с толстой деревенской бабой в постель ложился. Вот что, что с него возьмешь? Ни амбиций, ни вкуса, ни страсти пробиться наверх.
Во-вторых, эта история с хрусталевской молодухой… Черт ее принес и поставил меж ними! Хотя с молодухой – это он зря погорячился. Тут надо было уступить, не связываться. Ну, покрутился бы около нее какое-то время, потом бы вопрос отпал сам собой… Глупо, глупо! Сам же его и оттолкнул от себя…
Он тогда, после ссоры, и недели не вытерпел, поехал в тот двор, сидел в машине два часа. Потом увидел Андрея – идет к дому от автобусной остановки, сумки какие-то в руках волочет. Похоже, пакеты с продуктами. Веселый, куртка нараспашку, на голове какая-то шапчонка замызганная. Пролетарий, мать твою. Мы наш, мы новый мир построим. Кто был ничем, тот станет всем. Кем – всем? Таким вот быдлом, что ли? Проскочил мимо его машины и не заметил даже. Пришлось выйти, окликнуть:
– Эй, слесарюга! Машину не посмотришь? Барахлит что-то.
Остановился, развернулся, глянул на него удивленно. Но тон шуточный принял, расплылся в улыбке:
– Так это мы запросто… Можно и посмотреть. Отчего ж не помочь человеку? Привет, отец…
Поставил свои котомки на снег, шагнул к нему, протянул руку. Шершавую, пахнущую бензином руку автослесаря. Спросил удивленно:
– А ты чего тут? Дела, что ль, какие?
– Ну какие у меня тут могут быть дела… Мириться вот приехал. А ты что, от Аньки окончательно ушел? Развод и девичья фамилия? Она мне звонила, денег просила.
– Дал?
– Нет. Не дал. С чего ради? Пусть не привыкает к халяве. В этой жизни каждый свою котомку сам несет. Она сказала, что ты ей квартиру оставил… Это правда?
– Да. Правда. Не выгонять же ее на улицу.
– А сам как жить будешь? На улице?
– Да я определюсь как-нибудь, не беспокойся.
– Что, сам себе новую квартиру купишь? На зарплату автослесаря?
– Я разберусь, отец… Не надо.
– Да что, что – не надо? Чего ты на меня так осерчал, не понимаю? Я ж тебе отец! А она кто, эта твоя… как ее там?
– Леся.
– Ну да, Леся… Кто она, эта твоя Леся? Никто и звать никак, пустой дубль!
65 
