очень нудно 
55 
– И что? Ты хочешь сказать, что ты к нему равнодушна? – с довольным видом подытожил Марк.
Я замолчала. Нет. Не равнодушна. Я не равнодушна к Андрею. Я ненавижу его, причем главным образом за то, что Марк теперь приезжает ко мне на правах старого друга. А все потому, что когда-то, пять лет назад, я слишком верила в то, что быть с Андреем – мой святой долг, нарушить который означало бы стать предателем, ничтожеством. Как в его, так и в собственных глазах. Кто же знал, что буквально сразу, как только худая и длинная фигура Марка скроется за матовыми стеклами пограничной зоны Шереметьево, я возненавижу Андрея за то, что осталась с ним? Особенно теперь, когда я совершенно точно знаю, что и Андрею моя жертва была совершенно не нужна.
– Кажется, пробка рассасывается, – сменила я тему и перестроилась в крайний левый ряд. Марк был прав, я не была равнодушна. Только не к Андрею, а к нему самому, к Марку. Но я, совсем как и Марк когда-то, прятала свою дурацкую слабость за деланой веселой миной, за пустыми разговорами ни о чем. Я готова была вырвать себе язык, только чтобы теперь, на правах «старого друга», он не узнал обо мне всей правды. Дурацкая ситуация! Полнейший бред!
Для того чтобы добраться от аэропорта до дома, нам с Марком потребовалось больше двух часов. В нашем мегаполисе все чаще случаются дни, когда полнейшая парализация всех дорог не имеет под собой никаких явно выраженных причин. Это не авария, не перекрытая ради «членовоза» с мигалкой «рублевка», не снежный занос и не наледь на съездах, где буксуют тяжелые фуры. Нет, теперь мы просто стоим. Все сразу, на всем протяжении кольца. Тромбофлебит в чистом виде. Как лечить? Какая терапия?
Мы подходили к дому, измотанные и усталые от дороги даже больше, чем от переживаний и разговоров. Марк выглядит очень бледным. Еще бы, куда ему, слабаку, выдержать наш московский воздух!
– Слушай, давай зайдем в магазин. А то у меня дома, если честно, хоть шаром покати, – пожаловалась я. – Кто ж знал, что ты так мне свалишься на голову как снежный ком.
– По-другому ты меня не пускала, – возразил Марк. – Ну, ты вот скажи, разве плохо, что я при-ехал и буду рядом? Плохо?
– Очень плохо! – кивнула я. – Теперь мне снова придется начать чистить зубы два раза в день и красить глаза. Не могу же я при тебе ходить как привыкла.
– Это как? Голая и в галстуке? – Марк мечтательно поднял к небу глаза.
Я фыркнула.
– В рваном шелковом халате десятилетней давности, с небритыми ногами и в рваных носках.
– Ты?! В рваных носках? Такое возможно? – совершенно искренне изумился Марк. При его аккуратности моя разболтанность должна была показаться ему чем-то запредельным.
– Все возможно! – кивнула я.
Марк пошел чуть быстрее и на ходу прошептал мне, что обязательно украдет мой носок и покажет коллегам в Париже.
– А то мне не поверят. Все-таки ты – наш главный представитель в России! – серьезно кивнул он. Я прыснула. С ним я не могла оставаться серьезной дольше пары минут. Я забывала обо всем, а в первую очередь, о том, что когда-то была знакома с человеком по имени Андрей Демидов. Чудесно.
Мы набрали кучу продуктов, причем Марк паясничал и постоянно пытался говорить с продавщицами по-французски, отчего те краснели и поправляли передники. Он с преувеличенной вежливостью пропускал меня вперед (должен же я поддерживать имидж галантных французов?) и долго уверял меня, что хочет оплатить все своей кредиткой только для того, чтобы проверить, что она действительно будет работать в России.
– В следующий раз платишь ты, успокойся. Какие вы, женщины, стали гордые. Разориться не боитесь?
– Боимся, – усмехнулась я. – Но тут тебя все равно опередил русский парень. Так что тебе меня не разорить!
– Ах да! Андрей! Теперь я верю, что ты пришла в себя, дорогая. Элен, когда ты шутишь такими вещами, я понимаю, что все действительно приходит в норму, – обрадовался Марк.
Я бросила пакеты в машину и подрулила к дому. Психология автомобилиста – это когда сумки из магазина за углом ты везешь домой в машине, объезжая почти весь квартал. Автомобилисты не умеют ходит пешком. Только в крайних случаях, от парковки до подъезда. И то потому, что автоконцерны не придумали парковок в воздухе, прямо напротив дивана.
– Как ты не боишься жить на такой высоте! – спросил меня Марк, когда мы вышли из лифта.
За окном общего коридора стелилась необъятная урбанистическая даль, обрываясь на уровне смога. Я нагляделась на этот пейзаж еще вчера и уже была к нему равнодушна.
55 
