очень нудно 
41 
— Когда это я юбку задирала, интересно? — возмутилась искренне Надежда.
— Задирала, задирала! Я видел, когда с антресолей ящик с инструментами снимал!
— А ты! А ты! Ты на Ветку в трусах смотрел, вот!
— А она что, в трусах была, да? Хм, жалко, я не заметил…
Они хихикнули в унисон и снова согнулись закорючками, завозили по полу тряпками, сгоняя воду в одну общую лужу. Вскоре Надежда уже протирала Веткин пол насухо, а Саша старательно отмывал в ванной детские игрушки, драил их мыльной щеткой и громко объяснялся с кем то по мобильнику, зажатому между ухом и плечом:
— На завтра, на завтра все переносим! Да, у меня непредвиденные обстоятельства случились! Именно так! Ну, значит завтра проведем сразу два совещания… Все, все, я очень сейчас занят, не могу говорить…
«Видел бы твой собеседник, чем ты сейчас занят!» — усмехнулась про себя Надежда, одновременно исполнившись радостной к нему благодарностью. Вот Витя ни при каких условиях не стал бы Веткиной проблемой заниматься. Да еще и костюмчик пачкать! Витя очень свою чистоплотность да ухоженность уважал. Хотя чего это она о нем в прошедшем времени…
Провозились они Веткиным попорченным хозяйством еще долго, до самого позднего вечера. Сама хозяйка успела за это время и согреться, и детей в Надеждиной квартире спать уложить, и нарисоваться в собственных дверях бледным изваянием, плотно упакованным в розовый банный Надеждин халат. Спросила тихо и скромно:
— Ребята, а может, чаю?
— Ничего себе, чаю! Мы тут устряпались уже все, а она — чаю! Ты нам посущественней чего-нибудь давай! — возмущенно повернулась к ней Надежда.
— Это что, в смысле выпить, что ли? Так у меня водка есть, я Машеньке на компрессы покупала…
— Ага, выпить! Я про еду говорю, а не про выпить! — снова накинулась на нее Надя.
— А что? И выпить тоже можно! — подал голос из ванной Саша. — С устатку, так сказать. По-моему, мы по сто фронтовых граммов с тобой точно заслужили!
— Фу… — сморщила нос Надежда и передернулась от отвращения. — Нет уж, это без меня…
Да и тебе не советую! Вот остановит тебя гаишник, а ты вывалишься к нему с запахом, да еще и в таком затрапезном виде… Мало тебе было неприятностей? Снимай-ка лучше костюм, я его почистить попытаюсь, пока Ветка картошку жарит.
— Как это — снимай? А я в чем буду? — развел руками Саша.
— Да я тебе сейчас рубашку и штаны Витины принесу!
Не слушая его возражений, она быстро поднялась в свою квартиру, прокралась, чтоб не разбудить детей, к платяному шкафу, вытащила с полочки старую фланелевую Витину рубашку в клеточку и синие тренировочные штаны с лампасами. Потом прыснула тихонько, представив Сашу в этом одеянии, и так же прокралась к выходу, повернула бесшумно ключ в дверях. Могла бы и не стараться — Артемка с Машенькой спали на ее диване, как убитые, сопели громко и почти в унисон. Умаялись с приключениями.
Когда Саша вышел из ванной в Витиных трениках, она изо всех сил постаралась сохранить на лице серьезную мину, но легкомысленный девчачий смех так и попер из нее нестерпимыми волнами. Хотя чего тут смешного, скажите? Треники как треники, ну, коротковаты малость. А больше все равно ничего приличного нет. Витя весь свой гардероб умудрился запихнуть в два больших чемодана. Только зимнюю одежду на потом оставил. А трениками этими побрезговал, наверное. Оно и понятно — чего ж он в новую жизнь, да в старых штанах…
Костюм Сашин она почистила, конечно, как смогла. Сухого места на брюках и пиджаке после ее стараний почти не осталось. Что ж, придется ему, бедному, всю ночь теперь с ними сидеть. Ждать, когда костюм высохнет. И пусть. И хорошо. Она вдруг улыбнулась сама себе в зеркало, поймав за хвост это самое «хорошо». И погрозила себе пальцем сердито. Чего это с ней? Что за легкомыслие такое, откуда оно вдруг взялось? Гнезда не свила, муж к другой ушел, с работы выгнали… Чему она сейчас так радуется? Не присутствию же здесь этого странного парня, голос которого доносится сюда из Веткиной кухни? Или все-таки… Вот уж действительно — чудны дела твои, господи!
В квартире сильно еще пахло сыростью, и они решили открыть окна и входную дверь, чтоб вытянуло немного. Сами уселись на кухне, расположились чинно за накрытым Веткой столом. В самую его сердцевину она взгромоздила бутылку водки, как заправская выпивоха, пристукнув донышком о столешницу. Посмеялись дружно. Бывает, что засияет вдруг нежным светом над такими неожиданно припозднившимися ночными посиделками особенная какая-то аура, спустится сверху теплым мягким покрывалом на собравшихся за общим столом, и никак не объяснишь себе образовавшихся тоненьких ниточек душевного комфорта, протянувшихся от одного к другому в маленьком пространстве стола. Они тонки и летучи, нежны и капризны, и возникают будто сам по себе, ниоткуда. И почему-то никогда она, эта особенная аура, не соизволит явиться именно там, где ее ждут намеренно и готовятся к застолью заранее и очень уж тщательно. Не появляется, и все, хоть ты тресни, как бы ни пыжились собравшиеся натужной своей веселостью…
41 
