очень нудно 
50 
— Повторяю, я твердо пообещала ему не нарушать его покой. И я никогда, понимаешь ты, никогда нс появлюсь у него в 23 году! — раздраженно ответила она.
— Надеюсь, ты не забыла о документах его дела ?— сурово спросила я, и Рената вздрогнула.
— Что за документы? — удивился Дино.
— У Лады есть знакомый в детективном агентстве, — ответила она. — Я попросила его найти в архивах документы о якобы нашем прадедушке, о котором у нас нет никаких сведений. И дала ему информацию о Греге, его настоящую дату рождения, место и так далее. Ведь логично предположить, что если Грег не вернется в наше время, то в архивах сохранятся документы с датой его смерти.
— Умно! — похвалил Дино.
Рената довольно заулыбалась.
— И что выяснил твой знакомый, Лада? — с любопытством спросил он.
— Что человек с такими именем и фамилией был арестован ГПУ и приговорен к расстрелу в июне 1923 года, — начала я задрожавшим голосом. — Родителям даже было выдано свидетельство о смерти. Но мой приятель раскопал любопытные сведения. К делу была прикреплена бумажка под грифом «совершенно секретно», там говорилось о том, что солдаты, которые должны были привести приговор в исполнение, показали, что подсудимый исчез с места расстрела, а это был внутренний дворик тюрьмы. Высказывалось предположение, что случилась какая-то массовая галлюцинация, возможно, сильный гипноз. Всех участников несостоявшегося расстрела отправили в психбольницу на обследование. О дальнейшей их судьбе в документах нет ни слова.
— Какой был месяц, когда мы попали к нему? — задумчиво спросил Дино.
Апрель,— мрачно ответила я.
— И ты ничего ему не рассказала? — удивился он.
— Что ты! — взволнованно заговорила Рената. — Нельзя влиять на будущее! Для Грега такие сведения могут быть вообще смертельными!
— Но ведь каким-то образом он попал под подозрение! — сказал Дино.
— Может, из-за Лады, — раздраженно заметила Рената. — Соседка Грега увидела у них во дворе иностранную шпионку. Мало ли, что ей потом взбрело в голову! В то время доносили все и на всех.
— Грег после превращения утратил не все свои сверхспособности, — сказала я. — Он умеет гипнотизировать. Думаю, он уже стер из памяти этой Маришки то, что она меня видела.
— Логично, — согласилась Рената.
— Попробуй все-таки еще раз. — умоляющим голосом сказала я. — Пока мы будем ис-кать Атанаса, не теряй времени даром! Рисуй, рисуй! У тебя такой необыкновенный дар! И вот, возьми ...
Я полезла в карман брючек и достала туго свернутые тетрадные листочки. Мне не хотелось расставаться с ними, тем более я сама еще не успела прочитать записки Грега. Но мне казалось, что, возможно, они помогут Ренате.
— Что это? — спросила она, когда я протянула их ей.
— Грег дал, это его записи, — сообщила я — Береги их! И можешь прочитать. Вдруг увидишь его и сможешь нарисовать!
Рената взяла листки. Я смотрела на нее во все глаза. Она расправила верхний и медленно прочитала
— Милая моя, любимая Ладушка! Как же невыносимо жить без тебя! Все мне здесь опостылело. И когда я пишу тебе, хотя не знаю, прочитаешь ли ты когда-нибудь эти строчки, то становится легче...»
Рената подняла на меня глаза. Я дрожала от волнения. Хотелось вырвать из ее пальцев эти листочки, но я понимала, что должна сдерживаться. — Это очень личное, — тихо проговорила она.
— Все равно! — ответила я. — Читай!
— Пока, Рената! — сказал Дино и цепко ухватил меня за руку, прошептав на ухо: — Помни, я иголка, ты — нитка!
Я невольно зажмурилась. Когда поняла, что мы уже переместились, открыла глаза. Местность была мне незнакома. Если честно, я надеялась, что Радужные тусуются где-нибудь поблизости от Москвы. Но, наверное, оказались мы вообще за пределами страны. На улице было тепло и влажно. Причем намного теплее, чем в Москве. Мы стояли на каком-то загородном шоссе, уходящем в туманную даль. Справа возвышались деревья, росшие вдоль дороги и загораживающие пространство. Зато слева расстилалось поле, покрытое клочьями серого тумана. Вдали я заметила какие-то строения, но из-за плохой видимости не могла разобрать, что там такое. Я это мог быть и замок с высокими башнями, и какие-нибудь трубы.
Солнце недавно встало, но низкие тяжелые облака закрывали его. Туман не уходил. На одно из деревьев, росших поблизости, опустились две вороны и начали противно каркать, усугубляя зловещее впечатление от затуманенного и непонятного мне пейзажа.
50 
