очень нудно 
44 
– Ты псих, – простонала я, прижимаясь к его груди. – Ты просто псих.
– Весь в тебя, – усмехнулся он и впился в меня губами. Это было то самое, чего никогда не было в наших с Кешкой ночах. Чтобы я таяла от одной мысли, что нахожусь именно в руках у Него. С Кешкой я скорее воображала, что он – это Киану Ривз. Или вообще Бред, который Питт. А тут не было никаких мыслей, никакого дискомфорта, хотя поверьте, что заниматься любовью на песке – это не самая удачная идея. С ним я занималась бы этим хоть на антарктических льдах. Правда, глобальное потепление тогда значительно ускорилось бы, мы бы с Яшкой растопили все льды.
– Ивлев, что ж ты за чудище такое? Откуда ты на мою голову взялся? – я никак не могла отдышаться, стараясь хоть как-то прикрыться остатками мятого платья, а он, несмотря на то, что это было уже после, потом, все равно сдирал их с меня, убирал мои руки с груди и радостно смотрел на меня, пылающую от возбуждения и стыда.
– Дай хоть покурить, что ли? – почти взмолилась я. Он улыбнулся, прикурил нам две сигареты, сунул одну мне, снова настойчиво стащил мою руку с груди.
– Я хочу тебя видеть. Всю.
– Да? А ничего, если меня еще кто-то увидит? Знаешь, как-то не хочется стать звездой ю-тьюба[7]. Тут масса народу, и он весь пьяный и весь с телефонами. Ох, станем мы порнозвездами Бердянска.
– Уже смешно, – радостно улыбнулся он. – Порнозвезды Бердянска. Слушай, а поехали ко мне?
– К тебе, куда? А как же… хотя черт с ними.
– Нет, если ты хочешь сидеть здесь – я не против, только одеться я тебе не дам. А так – как хочешь.
– Едем, – во избежание огласки сразу согласилась я. – А к тебе – это куда? Вы же все попереезжали.
– А моя тетка? Слушай, поторопись. А то я просто не могу видеть, как ты опять натягиваешь на себя эту… дорогую, конечно, и очень красивую, но в твоем случае совершенно лишнюю тряпку.
– Псих.
– Ненормальная.
– Маньяк.
– Будешь выступать, раздену! – пригрозил он, и я, во избежание еще одного позора, вскочила на ноги, и мы оба, шатаясь и мало контролируя себя, побрели к дороге, периодически зависая на поцелуи, которые перетекали в нечто, что тоже вполне можно было бы разместить в ю-тьюбе. Даже в автобусе, трясясь от пляжа в сторону города, мы не давали покоя местным бабулям, тревожа их душу страстными объятиями. Мы ничего не знали друг о друге сегодняшних, мы же расстались… сколько? Семнадцать лет назад!
– Вот ведь! Никакого стыда! – не вытерпела и воскликнула одна женщина, пожилая, но еще не старая. Глядя на нас, она покраснела как помидор, видать, прекрасно еще помнила, что да как.
– Ах, это точно. Никакого стыда, – рассмеялись мы и вылетели из автобуса. На счастье, оказалось, что тетки Яшкиной дома вообще нет, она сейчас в санатории, лечит артрит, так что… вся квартира в нашем распоряжении. Стоит ли говорить, что мое бедное дорогое шелковое платье было не без повреждений сорвано с меня еще в лифте. Это еще повезло, что не выскочило ни одного соседа полюбоваться на эдакую редкостную по красоте картину, как спятивший хиппи со всклокоченными волосами, похожий на косолапого мишку, тащит на руках полуголую женщину и на ходу старательно хватает ее губами за грудь.
5
«Секс-инструктор – первый урок бесплатно»
Говорят, что после тридцати лет люди уже не сходят с ума от большой любви. Мол, гормоны уже не те, уже на все смотришь прагматичней, глупостей не совершаешь, опять же. Мужиков видишь насквозь. Что ж, я даже не буду с этим спорить, все так и есть. Во дворе меня ждет Яшка Ивлев, с которым мы вот уже почти две недели практически не расставались ни на минуту. И я действительно не могу сказать, чтобы я сходила с ума, хотя отдельными частями тела – да, я была не в себе. Даже не знаю, что сказать, мне почти тридцать четыре года, и я с уверенностью могу заявить, что после тридцати с ума сойти вполне можно. И если не от Большой Любви, то от Большого Секса, ибо то, что между нами происходило, по-другому и не назовешь. Правда, результат-то был все тот же самый, что и когда просто сходишь с ума от любви. То есть я пропадала в его квартире целыми днями и ночами, мы не думали ни о чем, кроме друг друга. Я чувствовала себя совершенно по-дурацки счастливой в его руках, я смотрела на него, когда он спал, и, совсем как когда-то в юности, не было ничего прекраснее его инопланетянского лица в обрамлении спутанных светло-каштановых волос.
– Ты не спишь? – шептал он и прижимал меня к себе. – Тебе надо спать.
44 
