42 
– Что начнется? Ну, скажи. Попробуй напугать меня до полусмерти, – ерничала я.
– Семья – не красивый сказочный роман с поцелуями и страстными объятиями. Твой муж будет приходить с работы усталый, съедать ужин, на который ты потратишь три часа, и ложиться спать, даже не занявшись с тобой сексом. Нет, он не станет любить тебя меньше. Возможно, что у вас все сложится очень и очень хорошо. Но это будет большая, бесконечная работа. Над собой, над отношениями. Над грудой грязного белья.
– А по-другому никак нельзя? – нахмурилась я. – Без проблем с сексом.
– В твоем случае проблемой станет еще и парочка чужих детей. И дополнительная свекровь.
– Звучит ужасно, – флегматично согласилась я, – но… мы будем вместе!
– Да, – кивнула она. – Зато вы будете вместе.
– И что? Ты уверена, что этого недостаточно? – Я уставилась на нее, представляя себе, что мы на допросе и сейчас она все-таки скажет мне всю правду. А не скажет – я направлю на нее яркую слепящую лампу.
– А знаешь, если уж на то пошло, я могу тебе признаться, что на самом деле считаю, что семейное счастье все равно того стоит. – Жанна кивнула головой так, что с нее слетела заколка. Потом решительно сняла фартук и бросила его на диван.
– Пойдем покурим, – подхватила ее порыв я.
Она кивнула и налила нам по чашке чая. Мы вышли с ними на террасу и сели в наши любимые кресла.
В воздухе отчетливо пахло дымком, кто-то неподалеку затопил баньку. Дым был вкусным, не едким, березовым. Воздух к вечеру стал чуть прохладнее, а сквозь уставшую и поредевшую августовскую листву на березах перед Жанкиным домом уже проглядывалось поле. Скоро будет зима, березы совсем облетят, облысеют, и откроется перспектива на дальнюю даль. Удивительный у Жанки дом.
– Так вот, моя дорогая, – продолжила она. – Я уверена, что семья – это самое лучшее, что только может быть у человека. Но человек должен быть готов.
– К чему готов?
– К тому, что счастье будет только редким пунктиром проглядываться сквозь все сложности, сквозь споры и ссоры, рутину и быт. Придется потратить много сил, чтобы не забывать его замечать.
– Зато мы будем вместе, – после долгого молчания повторила я. – Вместе с Костей. Это для меня самое главное, потому что я без него не могу. Я люблю его. Я только недавно поняла, что по-настоящему его люблю.
– Тогда готовься, – улыбнулась она. – Придется держать оборону по всем направлениям.
– Да, – усмехнулась я. – Осталось решить один простой вопрос. Меня пока что еще никто никуда не позвал. И пока все это лишь мечты.
– Да, подруга, ты права, – кивнула Жанна. – Мечты. Но, как известно, мир хорош как раз тем, что иногда в нем мечты сбываются. Верно?
Глава 10
Ласкаво просимо!
Дождь стучал по подоконнику, сбивая с рабочих мыслей и навевая грусть. Подоконник был железным, тяжелые осенние капли гулко ударяли по его поверхности, дождь то затихал, то набирал новую силу. Пробки под окном с наступлением сентября усилились вдвое. Видимо, все дачники возвращались со своих огородов, прихватив с собой урожай. Мои мама и папа уже приехали домой, и теперь весь их балкон был заставлен литровыми и трехлитровыми банками с лечо, маринованными кабачками, зелеными и красными помидорами, солеными огурцами. Все это будет планомерно и методично скармливаться мне, что я лично очень одобряла всегда. Консервированный овощ в приготовлении еще проще, чем макароны из пластиковой коробки. А варенье – вообще друг любого лентяя. Мажешь на хлеб и с чаем – чем не ужин? Шикарно! Мамин абрикосовый джем – это нечто сказочное, я уничтожаю его сразу по поступлении и каждый год прошу навертеть его побольше. Однажды даже предлагала финансирование этой затеи, но мама считает, что, если я буду есть столько сладкого, растолстею и заработаю себе сахарный диабет.
– И так питаешься черт-те чем, – всегда говорила она, – не хватало еще перейти на одни бутерброды.
– Столько криков из-за лишней банки варенья, – обижалась я.
– Ты не Карлсон в расцвете лет. Береги себя, ты будущая мать! – отрезала она, выдавая мне джем по банке в месяц. После Нового года любимое мной лакомство обычно заканчивалось.
– Эх, варенья бы сейчас, – мечтательно протянула я. Рабочий день подходил к концу, а на улицу страсть как не хотелось. Бр-р, сырость. Не люблю.
– В такой дождь надо сидеть в кресле-качалке под полосатым пледом и смотреть на огонь в камине, – пробормотала Тоська, старательно что-то выкручивая из принтера.
42 
