80 
– Я тебе позвоню, – сказал Максим, глядя в сторону.
Я расхохоталась, а он с удивлением посмотрел на меня и насупился.
– Что-то не так? Я тебя насмешил?
– Нет-нет, все в порядке, – с трудом уняла смех я. – Конечно, позвонишь. Ты же мой босс!
– Не только поэтому, – обиделся он, но по тону и выражению его лица я поняла, что вся наша ситуация его скорее огорчает, чем радует. Он бы предпочел просто встать с постели и уйти, зная, что я от него ничего не жду. Но, зная по опыту, что женщины вечно от него чего-то ждут, моя Синяя Борода делает то, что считается правильным. Так положено. Нельзя же, в самом деле, просто переспать с женщиной и уехать, сказав на прощание что-то вроде: «Ты была хороша, спасибо». Надо же дать какой-то намек на будущее, даже если это вероятное будущее тебя пугает и отталкивает. Максим хотел иметь право в любой момент отойти в сторону и развязать любые нити. Что ж, такой – значит, такой. Я улыбнулась и кивнула.
– До завтра?
– До завтра, – кивнул он и сел в машину.
Я проследила взглядом за ним, за тем, как он уносится вдаль на своей чистенькой «Ауди», подумала: Господи, какие же мы идиоты. Оба. Почему, зачем все всегда надо усложнять? Я, кажется, люблю его. Сегодня, когда я лежала в его объятиях на своей старой скрипучей металлической кровати с шишечками на спинках, я отчетливо осознала, что испытываю новое, не изведанное ранее чувство. Для человека, который вырос и сформировался в семье с уродливыми отношениями, искренняя и простая любовь была удивительна, неожиданна. И что? Разве это накладывает на меня какие-то обязательства? Должна ли я превратиться в сумасшедшую истеричку, помешанную на идее семейного счастья? Должна ли я намертво вцепиться в своего избранника и постараться заковать его в какие-нибудь традиционные сети? Немедленно забеременеть, потребовать большой пышной свадьбы и медового месяца в Таиланде? Что-то подсказывало мне, что я никогда ничего такого не захочу.
Я оглянулась вокруг. Если бы не фонари и мигающая неоновая реклама ночных ресторанчиков и винных клубов, было бы уже совсем темно. Жизнь рядом с Патриаршими текла по своим законам. Тут почти невозможно было найти продуктовый магазин или мастерскую по ремонту обуви, зато винных клубов с хрустальными бокалами и живыми концертами звезд блюза и морны было более чем достаточно. Здесь было куда легче слоняться по переулкам одиноким, веселым и пьяным, бросившим на Садовом машины, чем думать о серьезных вещах. Здесь все питались в маленьких кафе или брали йогурты в бутылочках из передвижной палатки. Я хотела провести на Патриках всю жизнь, сидя с Варечкой на спинке скамейки около прудов. И все же до чего же это интересное чувство, любить кого-то! Странное ощущение полета наяву, когда земля уходит из-под ног, стоит только вспомнить, как блестели его глаза, как были требовательны его руки. И совершенно нет разницы, любит ли он тебя или только хочет обладать твоим телом. И ничего не нужно делать, не нужно ничего ждать. Потому что ничего никогда не будет, кроме того, что есть. Мужчина и женщина, у которых нет ничего, кроме ускользающего времени.
Глава 18
Кто не спрятался, я не виновата
Что делать с «Тойотой», было совсем непонятно. С одной стороны, это, конечно, приятно – иметь под боком (или под каким другим местом) четыре колеса, кондиционер и прочие радости жизни. С другой – вся эта красота требовала времени и внимания. Парковки около суда не было. Даже на платной стоянке все было занято, так как она была в округе всего одна и на нее стекались железные кони из всех окружных офисных зданий, коих тут имелось немало.
– Вашу мамашу, – процедила я сквозь зубы, наворачивая третий круг вокруг квартала. Пробка была невообразимая, машины сбились в тугую горячую ленту, стояли вплотную, иногда задевая друг друга зеркалами. Все были злые, дерганые, все опаздывали куда-то.
– Куда прешь, – слышалось тут и там.
– Сама на себя посмотри, дебилка чертова! – «ворковали» мужчины.
Кто прав, а кто виноват – разобрать было невозможно. Тверская стояла. А она всегда стоит, только я об этом забыла, ибо по утрам вот уже полтора года как добиралась исключительно на своих двоих или максимум на метро. Я бы поступила так и сегодня, но после работы собиралась ехать к отцу. Я обещала ему, и вообще, когда я слышала его голос в трубке, мне сразу хотелось плакать. Так что я протискивалась, сама не зная куда, пока все-таки не пристроила тачку между помойными баками и чьей-то ракушкой. Место было сомнительное, к тому же машину тут явно могли повредить, но я была уже настолько зла и измотана, что предпочла не думать об этом. Пусть ее вообще разобьют к чертовой матери, хочу вертолет. Или просто ходить пешком, как раньше.
80 
