Сначала, вроде бы ничего, но потом стало скучно, ггероиня оказалась какой-то противной... 
38 
– Вы так считаете? – тихо спросила я. – И мой муж, кажется, с вами бы согласился. Впрочем, не думаю. Он вообще не считает это за работу.
– Ну, тут он не прав, – мотнул головой Николай.
– Но он так считает. А между тем это и есть то, что я умею и люблю делать. Как вот этот стейк. Или лебедей из салфеток. А вот на компьютере я стучу очень плохо, так что вряд ли меня взяли бы в офис. Разве только за то, что я могу сварить кофе пятью разными способами.
– Пятью? – вытаращился Николай.
– Да, если не больше. Черный кофе в турке, с перцем и солью. Имбирный кофе, кофе с молоком, кофе с коньяком, я уж не говорю о классических капучино, латте, эспрессо…
– И ваш муж вас отпустил? Он что, дурак? – в шутку изумился Николай.
Я широко улыбнулась.
– И все это я бы по вашему первому требованию подавала вам на завтрак. Если бы вы только решились и…
– А знаете что, я вас возьму. И даже жить пущу, – махнул он рукой. – Но с условиями.
– Какими?
– Не волнуйтесь, с приличными. Или не радуйтесь, это уж как хотите. Скажу честно, все это как-то странно для меня, но… если вы действительно будете готовить и все такое… А когда я скажу, посидите со мной, если мне понадобится компания, и, кстати, заодно будете отвечать на звонки… Тогда оставайтесь.
– Правда?! – Ну надо же, а я уже почти смирилась, что мне придется с позором убираться отсюда и всю жизнь корить себя за этот глупый (очень глупый) порыв.
– Только уговор – потом не обижаться, – едко улыбнулся Николай.
– На что? – не поняла я.
– Если я через месяц вас выкину и не дам вам ни копейки, – заявил он самоуверенно, но этим-то как раз меня было не сбить.
– Не вопрос! – ухмыльнулась я. – Только если вы действительно захотите, чтобы я ушла.
– А вы настолько уверены, что не захочу? – скептически скривился он.
– А вы настолько уверены, что захотите? – ответила я вопросом на вопрос.
– Что ж… если вас это устраивает…
– Очень, – кивнула я.
– Интересно-интересно. – Он внимательно на меня посмотрел. – Ну-с, тогда располагайтесь. Занимайте, к примеру… м-м-м… вон ту комнату.
Тут он легонько махнул рукой в сторону длинного коридора, а потом выяснилось, что он имел в виду маленькую гостевую комнатку в самом его конце. Там была очень милая обстановка: диван, стол, тумбочка, небольшой встроенный шкаф с прекрасной металлической фурнитурой внутри и даже маленький телевизор. И, кажется, всем этим тоже никто никогда не пользовался. Вообще в квартире Николая было три гостевых комнаты, еще одна рядом с моей и одна наверху, там, где располагалась спальня самого Николая. Квартира была просто огромная, но я бы не сказала, что в ней когда-то бывали гости. Кажется, в этих комнатах никогда никто не ночевал, в эти шкафы никто никогда не складывал вещи, а в стиральных машинах никогда ничего так и не было постирано. Только грязная посуда свидетельствовала о том, что тут все же бывают люди. Какое-то заколдованное царство с королем, который тоже не выглядел вполне нормальным. Может, я попала к Синей Бороде? Синяя Борода, который любит выпить, – что может быть нелепее?
Поздним вечером того же дня Николай ушел к себе наверх, нетвердо держась на ногах и придерживаясь за стены.
– Значит, завтра меня ждет завтрак? – пьяно пошатнулся он, оглянувшись на меня.
– Осторожнее, – дернулась я, не желая потерять работодателя в первый же рабочий вечер – упадет, не дай бог, с лестницы и сломает шею!
И вот я сидела в своей новой комнате, тоже чуть выпившая, но слишком потрясенная всем произошедшим, чтобы на самом деле опьянеть. Я смотрела из окна на шикарную панораму родного города и еле сдерживалась от странного желания ущипнуть себя за щеку. Неужели все это правда и я не сплю? Неужели у меня получилось? Разрази меня гром, если я сама хоть на секунду поверила в успех этого идиотизма! Я – домработница какого-то важного богача, о котором почти ничего не знаю. Чем он занимается, непонятно. Имеет какие-то корочки, которые уважают гибэдэдэшники, но от этого мне только еще больше не по себе. Однако со мной он ничего плохого не сделал, хотя мы… Да о чем я? В прошлый мой визит он довел меня практически до полного бесчувствия. И что? И ничего. Так что теперь я имею работу и буду спокойно жить в элитном аквариуме с видом на Москву! Впрочем, через месяц я, возможно, все это потеряю, да и сейчас я собралась работать забесплатно. Хотя, кто об этом знает, кроме меня и Николая? Никто. А я уж точно ничего никому не скажу. Даже девчонкам, если на то пошло. Да и какое все это имеет значение? Даже если предположить (чисто теоретически, потому что я все сделаю, чтобы этого избежать), что Николаю надоедят мои пироги и прочие радости и он выкинет меня отсюда ровно через месяц – все равно это ничего не изменит. Почему? Да потому что завтра, да-да, завтра прямо с утра я позвоню своему дорогому мужу и скажу эту фразу, которую я уже отрепетировала. Скажу между делом, между другими важными словами, которые нам все равно надо будет сказать друг другу. Скажу, что мы расстаемся, и он может быть свободен и любить кого угодно. Весь наш разговор будет деловым и чисто практическим, потому что у нас есть общие дети и они не должны страдать. У меня дома все мои вещи, документы, мне надо все это забрать. Нам все это надо обсудить. Но когда разговор будет подходить к концу, я найду подходящий момент и спокойно так ему сообщу:
38 
