50 
– Сколько-сколько ты получаешь? Это где же такие рабочие места?! – захлопали глазами девчонки, когда мы встретились на одном из наших нерушимых (как московские пробки) понедельниках.
– Десять штук. Я сама до сих пор не верю! – победно кивала я. – А вы меня отговаривали!
– Ты что, с ним спишь? – поинтересовалась практичная Любка.
– Не-а. Он мной в этом смысле не интересуется. Ему я нужна как надежный тыл.
– Тыл у тебя в порядке, – подколола меня Машка, скосив глаза на мои ягодицы. (Что ж, за последний месяц из-за стресса я действительно несколько отъелась.)
– Да, девчонки. А помнится, кто-то говорил про фитнес-клуб. Маш, ты, кажется, хотела в него записаться? – ухмыльнулась я.
Машка восхищенно кивнула.
– Гуляешь? Еще бы, для тебя теперь это копейки.
– Все это ненормально, – пожала плечами Каринка. – Одно из двух. Или он извращенец, или наши олигархи вконец зажрались.
– Выбираю вариант Б, – хлопнула я в ладоши. – Хотя… время покажет.
– Нет, ну я не понимаю, за что тебе платят такие деньги? – недоуменно пожала плечами Машка.
– А что тут такого? Я женщина честная, потому и дорого стою, – усмехнулась я.
– Знаете, девочки, о чем нам на самом деле надо подумать? – заговорщицки склонилась к нам Любка. – Как теперь все это довести до сведения нашего дорогого Лешечки!
– Интересная мысль, – кивнули подруги.
И на этой веселой ноте мы приступили к разработке стратегического плана под названием «Показать мужу кузькину мать».
Датой проведения мероприятия был выбран День знаний. И выбор этот был вполне оправдан, потому что в этот день мы с Лешей в обязательном порядке являлись на торжественную линейку, чтобы проводить наших малышек в школу. И это был единственный день перемирия, на который мы с ним оба были согласны. Во все остальные дни я отказывалась с ним встречаться. Как только на дисплее моего телефона появлялся его номер, который я переписала как «НЕ БРАТЬ, НЕ БРАТЬ, НИ В КОЕМ СЛУЧАЕ НЕ БРАТЬ!», я моментально вспоминала его слова о том, чтобы я сама валила из нашего дома. Сказал прямо в ресторане, в присутствии своей любовницы. И как только я это вспоминала, у меня моментально пропадало желание брать трубку. Так мы и общались все эти месяцы, через нашу дочь Дашку.
– Мам, папа спрашивает, сможешь ли ты забрать нас с Лилькой в зоопарк в воскресенье?
– Передай папе, что я могу забрать вас к Николаю на все выходные. Он разрешил, если вы не будете шуметь.
– Мам, а папа спрашивает, сможешь ли ты после первого сентября возить нас на танцы?
– Конечно, смогу. Передай папе, что я свой долг матери выполню обязательно, пусть он выполняет свой долг отца!
– Мам, папа говорит, что у него этот долг отца уже в… я не поняла, что он сказал. Где, пап?
– Дай ему трубку! – Это был, по-моему, единственный раз за все лето, когда мы с ним поговорили лично пару минут.
– Что ты хочешь от меня? – устало спросил Алексей.
– Тебе надоело быть отцом? Без меня не все так просто? – на всякой случай уточнила я. – Это для тебя отличная возможность получше узнать собственных детей. И помни, дорогой, каждый день помни, что ты сам выгнал меня из дома. Ты сам изменил мне…
– Если бы ты знала, как ты бываешь невыносима. Неужели ты не видишь, что я пытаюсь до тебя достучаться?
– Не туда стучишь, – подвела я черту под разговором. – И давай договоримся сразу. Я теперь работаю и совсем не так свободна, как раньше. Я буду возить девочек на танцы и английский, а ты, будь любезен, проверяй у них по вечерам уроки. Раз ты считаешь, что прекрасно справишься и без меня, то действуй!
– Рыбенок, я ничего такого не считаю, – с неожиданной грустью сказал Алексей.
Но я, как только услышала знакомое слово «рыбенок», взбесилась окончательно. Я наорала на него, потребовав, чтобы он забыл, как я вообще выгляжу. И чтобы он больше никогда мне не звонил и никогда не вспоминал меня, потому что у него же теперь совершенно другой «рыбенок»!
Но, естественно, я совсем не это имела в виду. Мы, женщины, никогда не имеем в виду то, о чем говорим. Потому что фиг два бы я дала ему обо мне забыть. Особенно теперь, когда получила самую лучшую работу на свете. Домохозяйка – это звучит гордо. Разве нет? Называйте это как хотите, приклеивайте ярлыки, но только теперь я с чувством глубокого уважения к себе каждое утро садилась в ясноокую серебристую «Хонду», машину, о которой не могла раньше даже и мечтать, и неторопливо выезжала с подземной парковки, отправляясь по магазинам. Я закупала продукты, готовила, убирала, стирала, разводила цветы на балконе, раскладывала обувь по ящикам для обуви. В общем, занималась привычными вещами. Я делала то, что делала всегда, живя с Алексеем. Алексей… Одно его имя отдавалось болью в моем сердце и отнимало у меня сон. Хотелось бы мне сказать, что я совсем о нем не скучала. Честное слово, было бы здорово, если бы моя новая работа заставила меня его забыть. Прошлое. Мы когда-то были знакомы, а теперь почти не видимся. Алексей Светлаков? Кто это? Ах да, что-то припоминаю! Ну, и как у него дела? Он же был, кажется, с этой, как ее там, с Никой? Что, расстались? Жаль. Ну, передавай ему привет.
50 
