63 
Лешка говорил мне:
– Я думал о тебе весь день.
А я видела его темные, полные страсти глаза и словно чувствовала его сильные руки, спокойно и уверенно прижимающие меня к себе. Я хотела снова оказаться в его объятиях, услышать его насмешливый шепот, смахнуть капельки пота с его лба. Я хотела уснуть, прижавшись к нему, уткнувшись носом в его плечо. Многое бы я отдала за это. Но вместо этого я рассказывала, как целый день готовила на своей навороченной кухне, потому что завтра времени у меня не будет, а к обеду Николай приведет голландцев. Черт бы их побрал, потому что они отнимут половину моего выходного.
– Ты знаешь, я начинаю потихоньку понимать, за что тебе платят столько денег, – усмехнулся Леша.
Николай действительно теперь поручал мне кучу самых неожиданных дел, которые, по большому счету, не входили в работу домохозяйки. То он посылал меня с документами на другой конец города, словно я какой-то клерк, то поручал составить макет приглашений на прием для его политической и черт ее знает какой элиты. И я два дня билась на пару с веб-дизайнером, чтобы получить действительно стоящие и стильные варианты приглашений, из которых Николай выбрал, кажется, наугад.
В общем, я была мастером на все руки. Особенно после того приема в честь дня рождения, который Николай поручил мне организовать. Если честно, я страшно волновалась и даже не смогла вдосталь насладиться своим прекрасным платьем, потому что все время решала какие-то проблемы.
– У нас не хватает барменов, чтобы делать коктейли! Гости пьют быстрее, чем мы трясем шейкерами!
– Артист на вторую часть вечера опаздывает, а первый должен уезжать!
– Один гость привел с собой трех сопровождающих лиц. Пускать?
– Именинник хочет, чтобы его племянник ему спел. А вдруг он не умеет петь!
– Пусть поет, пока не приедет артист на вторую часть, – решала я, не отрываясь от остальных проблем.
Весь вечер я провела как на фронте. Кузькина мать зовет! Все в ружье. И все ради того, чтобы наутро Николай коротко бросил мне:
– Что ж, для первого раза неплохо. – И моментально нагрузил меня новыми поручениями, которые совершенно не имели отношения к ведению домашнего хозяйства.
Но, вы знаете, меня все это как раз больше радовало, чем раздражало. Потому что, когда я бегала по городу с бумагами, или переводила корреспонденцию для Николая, или вывозила его, пьяного, с какой-нибудь встречи, потому что сам он за руль уже не мог сесть даже теоретически, я чувствовала, что ТАКАЯ огромная зарплата вполне соответствует качеству и количеству моей работы. Работала я теперь почти все время. Я была как белка, вполне довольная и своей кормушкой, и своим колесом. А также звонками своего бывшего, которые были тем более волнительны, чем более я понимала, что все это временно. Все равно это должно было кончиться, не сейчас, так позже. Господи, да Ника сама поставит на всем этом жирную точку, как только внесет свои безвкусные чемоданы в мою прихожую. Почему я так уверена, что они будут безвкусные? Мне казалось, что такая акула и карьеристка просто не найдет времени, чтобы заиметь кое-что стильное. Кроме моего мужа, разумеется. А насчет того, что она не позволит моему Леше говорить со мной по ночам, я не сомневалась. Ведь она же собиралась жить с мужчиной, который ушел от жены, бросил семью, соврал. А совравший единожды соврет и еще раз. Так что не жить Нике никогда со спокойной душой. Будет, будет она мучиться. И я буду мучиться тоже.
– Леш, знаешь, я так скучаю по старым временам, – сказала я, чувствуя, что все-таки засыпаю.
Завтрашний день обещал быть очень трудным. Мне надо было столько всего успеть, и еще обед с этими голландцами. А завтра вечером я должна была вести девчонок в театр, так что надо было поспать хотя бы несколько часов, но разрывать связь, хотя бы и телефонную, я не хотела.
– Я тоже, – после молчания ответил он и тоже сонным голосом. Вот мы два придурка в два часа ночи! – У нас была отличная семья. Слушай, Юлька, ты ж, наверное, должна спать? У тебя теперь так много работы. Я не понимаю, как ты все это выдерживаешь?
– За очень большие деньги, – усмехнулась я и зевнула. – Ничего, я завтра в театре отосплюсь.
– А хочешь, я пойду в театр с вами?
– Ты? В театр? Ты же его терпеть не можешь! – до глубины души удивилась я. Такое предложение, да еще из уст моего мужа, было подобно снегу в июне. Обычно Лешку начинало выворачивать от одного только вида театральных билетов.
63 
