очень нудно 
47 
– Ой, да вы же еще совсем дитя!
– Да что вы? – фыркнула я.
– Конечно, дитя. У вас еще все впереди. А мне вот уже скоро сорок три, – вздохнул Владимир, а я радостно сделала вывод, что он, по крайней мере, не врун несчастный. Уже неплохо. Но все-таки, где же у него кнопка? Любит читать, это ясно. Но тут я бессильна, я-то ничего, кроме проездного на наземные виды транспорта, не читаю. И то, только когда надо узнать, сколько поездок осталось. И еще немного кроссворды – те, которые попроще, типа «тещины слезки».
– Вы выглядите на тридцать пять, – совершенно искренне заметила я, а он вдруг от этих слов весь как-то просветлел, возрадовался. Засиял, одним словом. Так, уже теплее! – Вы ужасно хорошо выглядите. Хотела бы я выглядеть так же в свои сорок три.
– Ну, тут ничего сложного, – еще лучезарнее ответил он, уже почти улыбаясь. – Хотите, я вас потренирую?
– Потренируете? – вытаращилась я. И тут меня вдруг осенило – вот же она, кнопка!
– Ну да! – с энтузиазмом продолжал он. – А то вы сама только неприятностей себе накличете. Или голову сломаете, или что-то еще. Может быть, не только себе. Надо вам просто как-то войти в ритм, освоить азы…
– Но, наверное, это же вам сложно. Это я что же – буду просто так тратить ваше время? – «забеспокоилась» (ха-ха) я. – Вы же, наверное, ужасно заняты.
– Ну, не то чтобы я был свободен… – смутился он. И тут я задала третий вопрос из теста:
– А чем вы занимаетесь?
– Я переводчик, – ответил он между делом. – Конечно, это не так просто – найти время, но я мог бы… вы могли бы присоединиться к моим тренировкам. Правда, мне придется на время сменить интенсивность, но ничего.
– Как бы мне хотелось научиться так жить! – продолжала давить на «кнопку» я. – Но только чтобы вы не затруднялись чересчур. Вам это точно будет неудобно. Все-таки я вам совершенно чужой человек.
– Ничего страшного, – окончательно загорелся он. – Я, в общем-то, работаю дома и не слишком занят сейчас. Летом не так много заказов. А в свободное время я мог бы…
– Правда? – еле сдерживая радость, чуть ли не захлопала в ладоши я. Нет, вы только посмотрите, что я, оказывается, умею! Взять и познакомиться, да еще вот так – чтобы с места в карьер, на спортплощадку.
– Да, для начала будем бегать и плавать. Вы умеете плавать? Какие знаете стили? – снова перешел в конкретику Владимир.
– Стили? – задумалась я. – Лягушачий знаю. Еще могу в воде перекувырнуться.
– Понятно, – скривился он. – Работы – непочатый край.
– Это уж точно, – совершенно честно подтвердила я. Работы точно было непочатый край. Надо подумать, как все эти физкультурно-оздоровительные мероприятия перевести в форму сексуально-эротической активности. Надо почитать какую-то соответствующую литературу. В этой области мне явно не хватало опыта. Х-м, он переводчик. Как интересно!
– А с какого вы на какой? – спросила я.
– Чего какой? – озадаченно посмотрел на меня он. Потом понял и усмехнулся: – Вы уж хоть договаривайте вопрос, а то поставили меня в тупик. Я знаю английский, немецкий и французский. Но если перевод письменный, могу еще охватить испанский и итальянский.
– Вах! – только и смогла выговорить я. И он еще говорит, что я его поставила в тупик! Да он сам кого хочешь в тупик поставит. Интересно, откуда вот такие люди берутся? Надо же, как все интересно – столько языков, и все в одной голове. Как они туда помещаются, не понимаю.
– О, это не так сложно. Большинство языков имеет схожую лингвистическую конструкцию, – затянул было он, но я, слушая его вполуха, думала о своем. О своем будущем ребенке, который, если я все-таки умудрюсь родить его от именно этого нудного субъекта, имеет все шансы родиться не только умным и красивым (хоть, возможно, тоже нудным, но это я переживу), но еще и очень, очень и очень умным.
– Боже мой! – на всякий случай приговаривала я, слыша обрывки слов «фонетические единства» и «формирование словарного запаса».
– Вам интересно? – с удивлением спросил он после примерно пяти «боже мой!».
– Не то слово, – с готовностью подтвердила я.
– А вы какие-нибудь языки знаете? – спросил Владимир с надеждой. Я подумала, что единственный альтернативный язык, который я знаю после стольких лет несчастливого брака с Сергеем Сосновским, – это матерный. Но вряд ли вот тут, в полумраке этой заставленной книгами комнаты следует этим хвастать.
– В школе учила немецкий, – робко начала я.
47 
