83 
– Наверное, персики кончились.
– Я ненавижу персики! – закричала я. – И тебя ненавижу.
– Что? – вытаращился он. – А я тут при чем?
– Ни причем, в том-то и дело, – еще больше запутала его я. – Просто не надо притворяться таким вот хорошим. Не надо ходить везде со мной, не надо возить меня на машине, покупать еду, улыбаться тут…
– Нет, ты определенно окончательно выплакала разум.
– Ха-ха! – рассмеялась я. – Разум! Где был мой разум, когда я соглашалась на это безумие?
– Какое? – вдруг разозлился он. – Ты про что, про ребенка? Так ты об этом пожалела? Или о том, что мы решили рожать его вместе? Значит, вот ты как? И сейчас ты, конечно, скажешь, что между нами все кончено и что я этого ребенка никогда больше не увижу? И тебя не увижу?
– Это тебя только обрадует! А ты бы хотел, чтобы я родила этого ребенка, отдала тебе и исчезла из твоей жизни?
– Я этого никогда не хотел, – защищался он. – Но сейчас уже чувствую, что начну хотеть. Что у тебя за планы? Хочешь нарушить наш уговор? Имей в виду, во всех бумагах в клиниках записано, что я – отец. Ты не сможешь так просто от меня избавиться!
– Я… я хочу уйти! – крикнула я.
– Нет уж! – практически прорычал Владимир, схватил меня за руки и силком, под мои дикие визги, перетащил в кухню. – Сначала ты все-таки объяснишь, какая муха тебя укусила.
– Не хочу!
– Придется. Когда я уходил на работу, ты мирно лопала персики и смотрела телик. Что изменилось за эти десять часов?
– Не произноси при мне больше слово «персики», – попросила я, чувствуя, что теперь от этого фрукта меня всегда будет только тошнить и мутить.
– Не буду, если объяснишь, что произошло, – пообещал он, сел рядом и взял меня за руку. Я почувствовала, что глаза мои наполняются слезами.
– Видишь, какой ты хороший. В этом-то и проблема.
– Но разве это проблема?
– Очень большая проблема, – вздохнула я. – Мне звонил мой муж.
– Твой бывший муж! – всплеснул руками Владимир. – Тогда все ясно. Нет, я ему точно люк на голову надену.
– Знаешь… он говорил ужасные вещи, – всхлипнула я.
– Не надо его слушать. Надо меня слушать, – принялся шептать Владимир.
– Ты думаешь? – напряглась я. – Но самое плохое, что он был совершенно прав. Он узнал от матери, что мы с тобой только притворяемся парой, и позвонил, чтобы поглумиться. Ему, видимо, твой «Мерседес» покоя не дает.
– Нет, ну какая сволочь. Беременную женщину!
– Да, он сволочь. Но он прав, – вздохнула я. – Не можем мы больше разыгрывать вот такую чудесную пару, пить чай по утрам, разговаривать о погоде, о природе. Это все – ложь.
– Но…
– Послушай, – повернулась я к нему. – Ты очень хороший, ты просто чудесный. Но у нас же просто договор. Надо ему и следовать. Не стоит смущать людей, делать вид, что мы пара. Я должна жить у себя, ты у себя. Мы будем растить ребенка, как собирались. Вместе. Все, что мы обещали друг другу, мы выполним. Ты не волнуйся. Но вот так, как было, больше продолжаться не может!
– Но почему? – выкрикнул Володя. – Тебе что, плохо со мной?
– Мне слишком хорошо, – покачала головой я. – Знаешь, иногда, когда тебя нет дома, я сижу тут и мечтаю, что ты придешь домой, а мы с ребенком, например, с дочкой, будем тебя ждать. И ты поцелуешь ее, потом поцелуешь меня, и мы пойдем ужинать. А ночью ты обнимешь меня, как раньше обнимал, и мы займемся любовью. Не для того, чтобы сделать ребенка, а потому что любим друг друга. Понимаешь, какая я дура?
– Дура? Нет, ты не дура! – вмешался Володя.
– Не успокаивай меня! – закричала я на него. – Если я останусь, потом буду страдать в сто раз сильнее. Я этого не хочу. Так что… давай следовать тому плану, который ты предложил с самого начала!
– Диана! – он попытался перебить меня, но это оказалось не так просто.
– Я не хочу тебя полюбить. А живя с тобой рядом, неизбежно вляпаюсь. Ты слишком – вообще все. Слишком добрый, слишком веселый, слишком надежный. Слишком красивый, чтобы я смогла жить рядом и не хотеть стать еще ближе. Слушай, я уже начала воображать, что мы с тобой – действительно нормальная семья. Разве это не пугающий симптом?
– ДИАНА! Я ТОЖЕ! – громко-прегромко заорал он.
– Что? – вытаращилась я. – Что тоже?
– Ну наконец-то ты заткнулась! Что, если я тоже воображаю это о тебе? Когда иду домой, представляю, что там сидит женщина, которая любит меня, которая хочет меня видеть! Хочет, чтобы я ее поцеловал и обнял. Потому что я сам этого хочу больше всего на свете.
83 
