62 
– Да. Получается, так. А почему ты спрашиваешь?
– Слушай, тут такое дело… У меня же вроде как тут родственники живут, в Пригожинском районе. Деревня такая есть – Горелово. Там мамина родина…
– Родственники?! Так чего ж ты молчала? Наверное, надо было к ним сразу ехать! Они ж помогут, раз родственники!
– В том-то и дело, что я не уверена… Может, они меня вообще знать не захотят? Мы и не виделись никогда!
– Ну и что? Это ничего, что не виделись. Раз родственники – должны помочь! – с уверенностью восточного человека произнес Илхом и ударил ребром ладони по столу, искренне возмущаясь Дилиными сомнениями. – Надо к ним съездить, точик!
– А может, мне как раз завтра… – неуверенно подняла на него глаза Диля.
– Так и давай! Ты съезди к ним пока одна, без мальчика. Завтра, говорят, мороз тридцать градусов, чего его холодом мучить? А ты вроде как сама по себе все разведаешь. Утром уедешь, вечером вернешься. А там видно будет. Я считаю, обязательно надо для начала одной съездить.
– Ты думаешь?
– А что? Один день с Зебе твой мальчик пусть побудет – ничего страшного!
– Ну хорошо… Я поеду. Да, я поеду! Встану раньше всех, чтоб под ногами не путаться, и уйду.
– Ну вот и хорошо. Я слышал про это Пригожино – там наши ребята долго работали, школу строили. И заплатили им нормально. Говорят, деньги прямо по ведомости получали, без всяких посредников. Представляешь? Когда и где такое бывает… Только туда ездить неудобно, автобусы редко ходят. А электричек вообще нет. Так что учти…
– Ага. Я утром сразу на автовокзал поеду.
– А сейчас иди спать, точик. Тем более спать тебе совсем до утра чуть-чуть осталось. Завтра вечером приедешь и все расскажешь, как тебя родственники встретили. Вот увидишь, они обрадуются! Мои бы точно обрадовались…
Заснуть ей в эту ночь так и не удалось. Хотя какая там оставалась ночь – жалкий хвостик. Да и Зебе поднялась рано, еще за окном и не ду мало рассветать. Двигалась бесшумно и ловко по кухне, свежая, улыбчиво-спокойная, будто к празднику стол готовила, а не завтрак накрывала для уставших ночевщиков, озлобленных в борьбе за свое, кровное, заработанное.
– Зебе, я на целый день уеду… Можно, Алишер с тобой побудет? Жалко его по морозу таскать.
Не переставая улыбаться, женщина махнула белой в муке рукой – иди-иди, мол.
– Я его будить не стала. Как проснется, скажи, чтоб меня не терял.
– Скажу. Ты погоди, сейчас лепешки будут. Садись, чаю попей.
– Зебе, ты мне номер сотового телефона Илхома продиктуй, я запишу. Мало ли что. Ты его наизусть помнишь?
– Помню, записывай… И свой оставь, я Илхому скажу. Так чай будешь?
От чая Диля отказалась, побоялась время упустить. Кто его знает, как в это Пригожино автобусы ходят? Может, всего один рейс утренний и есть?
На улице было темно и знобко, и выпавший за ночь снег холодно светил искрами в отблеске редких фонарей. Зато трамвай тут же подошел к остановке, распахнул гостеприимно двери-гармошку. Она села у окна, прижала теплую ладошку к заиндевевшему стеклу, чтоб прогреть себе дырочку для обозрения. Ладонь тут же онемела, потом заныла ледяной болью, но дырочка таки образовалась, хоть и маленькая. Глазок в мир есть, уже хорошо. Правда, сидеть на одном месте было неуютно – сразу изнутри вырастала проклятая дрожь, сначала мелкая, потом крупная, и надо было напрягаться мышцами, удерживать ее в приличном культурном состоянии – не трястись же в лихорадке на виду у людей! Совсем организм не хотел привыкать к новой зиме, колошматился изнутри, и никакими верхними теплыми одежками нельзя его было уговорить.
Зато в «икарусе» до Пригожина, на который она как раз успела купить билет, было относительно тепло. Сразу за городом потянулись заснеженные поля с девственным пухлым снегом, на смену им выскакивали не успевшие стряхнуть с себя ночную зимнюю темень сосновые перелески, и яркий утренний шарик солнца прыгал по верхушкам деревьев, будто играя, обещал крепкий морозный день. Можно было вздремнуть, откинувшись в мягком кресле, но спать Диле почему-то не хотелось. От волнения, наверное. И правда, как ее встретит родная тетка, мамина сестра? Может, Илхом прав и она ей обрадуется? Не каждый же день, наверное, на ее пороге племянницы из небытия вырисовываются.
Вдруг она спохватилась запоздало – подарка не купила! Надо будет зайти в первый попавшийся магазин, присмотреть что-нибудь универсальное. И еще – кто его знает, сколько надо этих подарков покупать? Может, у нее там сестер-братьев двоюродных целый выводок? Интересно, они помнят мамину историю или за были давно? Столько лет прошло, забыли, наверное. Тем более мама и не виновата ни в чем была. Может, мамина сестра Зинаида ее и на кладбище поведет, покажет, где бабушка с дедушкой захоронены? Они поплачут вместе, обнимутся, Диля ей все-все про маму расскажет…
62 
