очень нудно 
53 
На этой не самой веселой мысли Михаил вдруг осел на землю, потеряв всякую связь с реальностью. Как будто колени подломились, а голова погрузилась в какой-то вязкий неприятный мрак. Двустволка выпала из рук, и от соприкосновения с асфальтом издала жалобный, бряцающий звук. Не успев охнуть, Михаил потерял сознания. Ни боли, ни удивления он испытать не успел.
* * *
Славно, что доблестная милиция иногда все-таки приезжает. Однако в данном случае, приехав, она все поняла неверно. И это неудивительно, ведь что узрели сотрудники правоохранительных органов? Трех милых молодых людей, лежащих на земле, связанных, беспомощных, и одного бандита, вооруженного до зубов чем-то забавным, но все-таки вполне огнестрельным. Моментально был принят и приведен в действие план «Перехват». Не «Буря в пустыне», конечно, но сработано все было чисто и четко, как по нотам. Подкатили с выключенными фарами, передали по рации тревогу, остановились за каким-то кафе.
– Аккуратно вырубаем. Не думаю, что он профи, – подметил майор, немного нервничая, ибо не планировал на сегодня такой активности. Весь день писал протоколы ДТП, уже устал, собирался на перерыв законный, сорок пять минут. А тут такое. Не авария, а гангстерский боевик. Просто кошмар, а не вызов.
– Стрелять? – уточнил лейтенант.
– Ты что, сдурел? – вытаращился майор. И дальше, как в каком-то реалити-шоу американском, милиционеры побежали, тихо и по возможности бесшумно (насколько это вообще возможно для людей с одышкой и лишними двадцатью кило), переглядываясь, знаки всякие пальцами показывая. Они, черт возьми, не группа захвата. Но кончилось все хорошо. Буян был вырублен с одного удара и осел на землю, вернее, на асфальт, как пыль. Ружье изъяли. Девушка с ребенком, которая звонила, тоже, к общей радости, нашлась, визгу было – море. Утверждала, что вырубили не того, что виноваты те, что валялись на дороге.
– Ты их номера видел? – аккуратно (и тихо) уточнил майор у лейтенанта.
АМР – номера нехорошие, они совсем расстроили майора, окончательно. Но делать уже было нечего, все зашло далеко, дальше некуда. Были вызваны еще две бригады, дознаватель из следственного отдела. Забрали всех. А дальше – не его ума дело. Слава богу, все живы и условно здоровы. И пусть их, мать их, всех вообще пересажают. Вместе с визжащей дамочкой.
* * *
В себя Михаил пришел только в машине. Он был пристегнут наручниками к решетке, голова болела, запястья ныли, и еще губа отекла. Он застонал было, но тут же обрадовался, что трясется в жестком салоне милицейского «козлика», а не в комфортном кожаном салоне «бэхи». Вот уж это было бы куда хуже.
– Командир, – прохрипел он, но даже сам себя не услышал. Там, за перегородкой, мирно шипела рация, передавая какие-то коды и обрывки слов, понять которые было невозможно без перевода. Двое тихо разговаривали.
– Командиры! – снова попытался он, на этот раз куда успешнее. Дырчатая перегородка открылась, с той стороны появилась чья-то незнакомая улыбающаяся физиономия.
– Очухался? Вот и славно. Что ж ты, приятель, свихнулся? Ружьем размахивать!
– Они… они угрожали.
– Тебе, пожалуй, поугрожаешь, – хохотнула физиономия.
– Не мне.
– Ладно, – примирительно отмахнулся тот. – Разберутся.
– Надеюсь, – пробурчал Миша, почувствовав, что, кажется, вывихнул руку. Сустав заныл. Эх, старость не радость. Такой кордебалет да в сорок три года. Дурак, дурак.
– А где Ирма? – спросил он в окошко перегородки.
– Ирма? Кто это?
– Ну, из «Матиза».
– Не знаю, – покачал головой тот.
Михаил нервничал в неизвестности, но в отделении выяснилось, что Ирма приехала тоже, в другой машине. Сколько было в итоге собрано патрулей, и ГИБДД, и милиции – было непонятно. Ясно только, что к этому цирку было проявлено большое внимание. Даже, кажется, на месте задержания делали что-то типа оперативной съемки.
– Ирма! – Миша окрикнул сидящую в углу на стульчике девушку.
– Как ты? – бросилась к нему она.
– А где… эти? – спросил он, лихорадочно соображая, чего им нужно делать теперь. Ведь, по большому счету, вот сейчас-то все и начнется. Ох, как хорошо он помнил всю эту так называемую процедуру. Следователей-дознавателей, которым вообще ничего не докажешь, свидетелей, которые испаряются, как дым. Какие-то липовые бумаги. Хотелось кричать – за каким хреном я в это все впрягся! Опять жить разонравилось на свободе? Мне что, больше всех надо? И все же был какой-то смысл… Нет, по-другому-то было нельзя. Почему? Михаил вдруг задергался и огляделся вокруг.
53 
