очень нудно 
63 
– Механически? – помогла Эвелина.
– Да, механически, – кивнула Светлана. – И я не могу сказать, что мне плохо. А с мужем… поймите, дело не в том, что у меня никого нет. С некоторых пор меня и самой нет. Я не могу, просто не могу больше делать вид, что все хорошо. Да, не могу. Мне плохо дома, мне плохо с тобой. – Она повернулась к Косте, который сидел, вжавшись в диван, и наблюдал за своей женой, которую почему-то вообще перестал узнавать. Как будто какая-то другая женщина в теле его любимой, знакомой и родной жены.
– Вы чувствуете, что не любите своего мужа? – вдруг задала вопрос Эвелина. Вопрос вопросов, ответ на который Светлана мучительно искала и не могла найти.
– Нет? – сощурился Константин. – После всех этих лет.
– Подождите, не надо на нее давить, – нахмурилась Эвелина.
– Я не люблю себя, – покачала головой Светлана. – Мне пусто и одиноко с самой собой. Нет, я не могу сказать, что я не люблю Костю. Скорее, я забыла, как это делается. Понимаете? Я смотрю в зеркало и не узнаю себя. Кто это – какая-то взрослая, усталая тетка, считающая какие-то цифры на калькуляторе. Что есть моя жизнь? Я стою в очередях в налоговых инспекциях, боюсь ошибиться в расчетах. Не могу скопить денег на сапоги. Он говорит – я не сплю с ним? А разве мы спим, то есть, простите, разве мы занимаемся любовью? Я как-то целый вечер вспоминала, когда мы с ним последний раз целовались. Не формально, в щечку, а так, как когда-то. Вот в губы, страстно. Чтобы хохотать в кровати, обниматься, смотреть друг другу в глаза.
– Ну что ты несешь! – возмутился Костя.
Света отвернулась и замолчала.
– Я понимаю, все это не очень удобно. Такие разговоры… – кивнула Эвелина. – Трудно сказать мужу, которого любишь, что он не устраивает тебя в постели.
– Что-о? – Костя ахнул и захлопал глазами. Он негодовал, хотя в глубине души вынужден был признать (не вслух, конечно), что их сексуальная жизнь стала только его сексуальной жизнью. Но он думал, ее все устраивает. Он хотел знать только одно – появился ли у нее кто-то другой? Получается, никого другого нет. И что это значит? У них проблемы? С ним проблемы?
– Не думаю, что все так просто. Он… когда-то я чувствовала, что даже просто если он лежит рядом, я счастлива. Даже когда было трудно, когда дети были маленькими, денег не хватало – мы были вместе. И обнимались. И целовались. Я понимаю, как глупо это все звучит, – смутилась Светлана. – Но мне кажется, что я не успела заметить, как мое время прошло. И все кончилось. Я никому не нужна. Такие вот мысли. Все прошло, а я ничего же и не видела. Все мимо меня.
– Да что, что мимо тебя? А, чушь какая, – совсем возмутился Константин. – Дом, дача, все есть! Машина!
– Хотела стать врачом – стала бухгалтером. Я ненавижу бухгалтерию, но зато можно работать на дому. Но я же хотела ходить в белом халате, спасать людей. Нигде не бываю, не хожу в театры, не езжу за границу. Вроде бы нестарая, а как в зеркало посмотрю, плакать хочется. Я сплю плохо, устала очень. А отчего – не понимаю. Иногда, знаете, так страшно становится – а вдруг я чем-то больна? Чем-то смертельным.
– Я вас понимаю, – вставила Эвелина.
От этих простых слов вежливости Света вдруг взяла да и действительно расплакалась, чем поставила в тупик мужа. Только что сидела такая спокойная, как скала, как… что там еще? И вдруг этот вой. Она рыдала, рыдала, уронив лицо в ладони, а Костя сидел и не знал, что теперь делать. Вот тебе и психолог, вот тебе и помог. Только хуже стало.
– Светочка, ну ты что, – подошел он к ней и неловко положил руку ей на плечо. Она даже не пошевелилась, не вылезла из своего кокона, не отняла ладоней от лица.
– Просто дайте ей выплакаться, – тихонько сказала Эвелина. – Ей надо выплакаться.
– Думаете? – пожал плечами Костя. Никогда не понимал, что это такое – выплакаться. Только в этот момент он вдруг впервые за много лет, наверное, лет за десять, почувствовал, что рядом с ним сидит та самая Света, та чудесная, запуганная учебой, большеглазая и юная, беззащитная Светлана, о которой он думал день и ночь. Рядом с которой хотел провести жизнь. Так вот она, жизнь. Светка сидит и ревет, а он не знает, что делать, и чувствует себя последним дураком.
А еще большим дураком он почувствовал себя, когда за полтора часа не пойми чего он отдал кровные три тысячи рублей.
– Что ж, надо работать. Конечно, надо было обратиться уже давно, у вас, Света, тяжелая депрессия, – прокомментировала Эвелина, быстро пересчитав купюры.
63 
